Сам Б.И. Лисовенко еще до войны окончил Ейское авиационное училище и несколько лет уже учил летать курсантов, передавая им свое умение.
При наступлении фашистов Николаевское училище с Украины было эвакуировано вначале в г. Бердянск на Азовское море (летчики-то морские), а после еще раз (24 августа 1941 г.) в район железнодорожной станции Безенчук Куйбышевской области. Моря нет, но зато нет и больших городов, с их заводами и трубами. Бескрайний простор, не уступающий по своей широте простору морскому - летай, сколько душе угодно.
Станция Безенчук и одноименный ей поселок находятся в 68 км от Куйбышева в сторону Москвы. В то время там было всего два каменных двухэтажных здания. В одном разместился штаб училища и учебно-летный отдел, в другом - офицерский состав и гостиница. В штабе находились строевая и финансовая части, политотдел и разные инженерные службы, включая все виды снабжения (от горюче-смазочных материалов и запасных частей для самолетов) до корма для коней при кухне.
Учебные отряды были разбросаны по близлежащим селам, давшим свои названия дислоцируемым вблизи них эскадрильям. Вы вслушайтесь в эти истинно русские названия: Безенчук, Екатериновка, Звенигородка, Песочное, Преполовенка, ну и - Обшаровка! Всего шесть аэродромов, основной из которых располагался на пять километров южнее поселка Безенчук; на этом месте сейчас расположен учебный аэродром Сызранского высшего военного вертолетного училища.
На средневолжской возвышенности местность плоская, как стол, а самолеты того времени не требовали оборудования специальных взлетно-посадочных полос. Достаточно нарисовать на земле огромную букву " Т ", обозначающую место их посадки (летом -белую, зимой - черную), поставить полосатый ветроуказатель на мачте, и… можно летать, а остальное соорудят сами или привезут с собой курсанты. На аэродроме Преполовенка казарма личного состава учебной эскадрильи размещалась в здании бывшей церкви, разграбленной и закрытой еще в 1922 году. Курсанты устроили внутри деревянное перекрытие, и их спальное помещение стало как бы на втором этаже, а на первом размещались аэродромные техники.
Офицерский состав жил по частным квартирам в самой деревне. Точно в таких же условиях жили офицеры и инструкторы-летчики на всех других аэродромах авиационного училища.
Как вспоминает Борис Ильич, началось все с конца сентября 1941 года.
Офицеров и инструкторов-летчиков стали по одному вызывать в штаб училища на собеседование, о содержании которого строго-настрого запрещалось распространяться среди курсантов и сослуживцев, а тем более, среди местного гражданского населения. Именно так начался отбор кандидатов на участие, как выяснилось позже, в праздничном авиационном параде.
Подробно, который раз и тщательнейшим образом, перепроверялось буквально все: биография, политическая грамотность и бдительность, летные навыки, характеристики командиров и тому подобное (я думаю, что если бы в СССР в то время существовал прибор полиграф, по-простому, "детектор лжи", то каждого кандидата, наверное, проверили бы на нем по несколько раз).
Эта проверка продолжалась постоянно. Особое внимание личного состава, отобранного для участия в этом параде, уделялось групповой слетанности экипажей самолетов. От училища в параде должно было участвовать всего 2 эскадрильи "СБ" - скоростных бомбардировщиков, по 9 самолетов в каждой. По-другому можно считать шесть звеньев - по три самолета.
С резкими похолоданиями (на календаре был октябрь) начались ветры и дожди. Монотонная грязно-серо-желтая панорама местности под крылом самолета не придавала энтузиазма в непрерывных тренировочных полетах, но… так требовал приказ! Без радиосвязи на самолетах отрабатывалось их взаимодействие в парадном строю.
Все команды для воздушных перестроений передавались покачиванием крыльев от командирского самолета командирам звеньев, а те - самолетам своего звена, которые должны были следовать, как в единой связке.
Основное построение эскадрильи в воздухе напоминало гусиный клин со стороной в четыре самолета.
Особое внимание в тренировках уделялось выработке умения держать удаление одного самолета от другого, летящего рядом строго на определенном расстоянии. Требовалось четко знать, ощущать, можно сказать, плоскостью крыла своего самолета "квадрат", который составлял 25 метров в сторону и позади ведущего в звене.
Отработка парадного построения начиналась, естественно, на земле, поэтому на аэродроме экипажи по 3 человека в каждом (летчик, штурман, стрелок-радист) становились компактными группами, именно в том порядке, в каком они должны были находиться в воздухе, и шли… по полю:
"Шагом! Марш!", следя за манипуляциями и жестами командиров, выбирая относительно свободные от луж места.
Эта синхронность, отработка положения самолетов в полете называлась "помашинно-пешая", она требовала доведения взаимопонимания летчиков в строю до совершенства, а тем более -в парадном. Перекос строя самолетов в небе мог закончиться "перекосом" в судьбе любого командира; виновных искать у нас умели, да к тому же шла война.
На всех отобранных для парада самолетах-бомбардировщиках были наглухо "задраены" (пользуясь морской терминологией) и опломбированы бом-болюки, обесточены и "заглушены" электрические разъемы приводов держателей бомб на внутренних и внешних подвесках самолетов.
