Авиация и космонавтика 1998 08 - [2]
После первых "мертвых" петель П.Н.Нестерова и Ш.Пегу все летчики, сначала французские, а за ними и русские быстро поняли, что в их руках оказалось мощное оружие. Овладевший самолетом, "авиатор теперь полный хозяин своей машины, а не игрушка в руках ветра и мотора", а кроме того они не останутся "без куска хлеба". Показательные полеты на высший пилотаж в Европе привлекали огромные толпы зрителей. Учиться высшему пилотажу во Францию весной 1914 г. потянулись и русские летчики - A.M.Габер-Влынский, А.Е.Раевский, Т.Н.Ефимов, Е.Шпицберг и др.
Первыми в России высший пилотаж "по полной программе" увидели москвичи, когда из Франции вернулся шеф-пилот завода "Дукс" A.M.Габер-Влынский, настолько преуспевший в своих тренировках во Франции, что его прозвали "русским дьяволом" и приняли в члены французского общества пионеров авиации "Старые волки". На специальном пилотажном "Моране-Сольнье" 4 апреля в 8 часов утра он продемонстрировал "мертвые" петли, виражи с креном до 90°, "скольжение" на крыло и "падение на хвост" ("колокол"). 10 апреля Габер вновь продемонстрировал свое мастерство, 14 апреля он "сделал в два приема пятнадцать мертвых петель" (Всероссийский рекорд). За этими полетами уже наблюдали более 10000 человек. Еще более эффектно он выступил в Петербурге 21-22 апреля накануне открытия IV Всероссийской авиационной недели: "…Полеты авиатора Габер-Влынского привлекли многотысячную толпу, заполнившую все трибуны ипподрома. Еще больше народу скопилось на Семеновском плацу и на тротуарах близлежащих улиц. Заполнены людьми были также окна и крыши окружающих ипподром домов." В прессе его приготовления к полету описаны почти так же, как позже подготовка к полету Гагарина. Оба полета на высший пилотаж сопровождались шумной овацией публики. Составили даже протокол о количестве петель. Этими акробатическими полетами он покорил многотысячные толпы зрителей, вернув их на трибуны авиационных "митингов" и заслужив репутацию "человека-птицы".
Предстоящая авиационная неделя ожидалась как бенефис мертвой петли и акробатических полетов. Любопытно, что в призовой борьбе за фигурные полеты начислялось 15 и 10 очков, за все остальные конкурсы не более 5. Иностранцы уже допускались только вне конкурса. Тем не менее, в отсутствие Габер-Влынского, уехавшего "снимать сливки" в провинцию, основное внимание публики привлекли французские эквилибристы Пегу и Пуаре: "Публика почти не обращает внимания на полеты Волка, Ноздровского, Воеводского, Кол-чина и… (не) отрывает глаза от Фармана №20, военного типа, на котором сегодняшний хозяин положения, сегодняшний герой - Пуаре, покажет чудеса акробатизма в воздухе".
Первый специально построенный для высшего пилотажа "Моран-Сольнье"
"Короли", они же пионеры высшего пилотажа Адам Габер-Влынский (слева) и Альфонс Пуарэ.
Отчет в журнале "Аэро-", специальном авиационном издании, обычно не склонном к преувеличениям и восторгам, содержит такие строки: "Не буду описывать полета Пуаре. Кто не видел, тот не поверит, кто видел - тому врезались в память скачки Пуаре через сигнальную "виселицу", танго, мертвые петли все другие номера, действительно высшей школы пилотажа. За полетом Пуаре трудно было следить - он на высоте 15 - 20 м носился как ураган, делал виражи в 85-90°, причем ухитрялся раскланиваться с публикой." Это были первые в России полеты на пилотаж на малой высоте. Пуаре с пассажиркой сделал три петли подряд, спускаясь с высоты 800 м, затем один планировал вниз головой 43 сек и "производит на публику ошеломляющее впечатление". Петли и другие фигуры показали Раевский, Янковский, Шпицберг. Пуаре выполнил весь комплекс пилотажа с пассажиркой, во время его полетов "публика начинает беспокоиться, когда он над ней танцует свое танго, и полиция принуждена взять от него расписку, что Пуаре не будет вылетать за пределы поля. Его импрессарио, скверно зная русский язык, пишет, что Пуаре не будет летать "на публике", полиция сердится, инцидент исчерпан… В свой бенефис Пуаре показал лучшие номера своей программы. Больше всего понравилось "падение листом бумаги". Аппарат раскачивается в воздухе во все стороны, но пилот не дает ему перевернуться и плавно садится на землю." После отъезда Пуаре в Москву публика особенно хотела увидеть Шарля Пегу - "родоначальника мертвой петли", несмотря на признанный приоритет Нестерова.
Бенефис акробатических полетов удался на славу, но самым важным итогом, конечно, оказалось всеобщее понимание того, что акробатика это не удел нескольких отчаянных храбрецов, а доступна всем квалифицированым пилотам. Отчет завершен следующими словами: "То, что раньше было мечтой и казалось сном, теперь мы увидели наяву."
Весной 1914 г. "все общество захвачено петлей", и май стал месяцем освоения мертвых петель русскими летчиками, демонстрировавшими свое мастерство в разных городах. Самостоятельно научившись, в Москве показывал петли А.А.Васильев, A.M.Габер-Влынский сделал более 14 петель в Киеве, Е. Шпицберг летал в Риге, Ш.Пегу - в Петербурге, Пуаре после Москвы добрался до Одессы, где за его полетами наблюдал и, наверняка, завидовал тяжело больной С.И.Уточкин. В газетах опубликовали "мнение Пуаре о том, что при приемке самолетов необходимым условием надо считать приспособленность последних к фигурным полетам… мнение Пуаре разделяется и нашими летчиками.."
