На основе вышеизложенного можно сделать следующий вывод: наше командование, имея количественное преимущество в самолётах, ставило перед истребительной авиацией в большей степени задачи оборонительного характера, а не наступательного и тем самым не смогло использовать в полной мере мощный потенциал истребительной авиации, чтобы с первых дней войны нейтрализовать ударную авиацию Люфтваффе или, по крайней мере, не давать ей действовать безнаказанно.
И последнее, на что хотелось бы обратить внимание – вопрос о взаимодействии ВВС Северного флота и авиации 14-й Армии, по которому меня очень жестко критикует Марданов: "Утверждение Ю. Рыбина о том, что каждое из этих объединений выполняло задачи только в своих интересах, не выдерживает критики…"
После этого тезиса А. Марданов в одностороннем порядке, не касаясь боевой деятельности ВВС 14-й армии, знакомит читателей об их "совместных действиях" с ВВС Северного флота, против наступающих горных егерей и вражеской авиации на Мурманском направлении.
Хочу отдать должное своему оппоненту, он очень верно и точно определил, что перед флотской и армейской авиацией находился один тот же противник: на суше – горные егеря, в воздухе – самолёты Люфтваффе, а в море – Кригсмарине, то есть у них был общий враг, общие интересы, а значит – и общие задачи. Но для этого не надо ездить в архив, об этом можно прочитать в любой книге, посвящённой Великой Отечественной войне на Крайнем Севере. Однако далее наши мнения с г-ном Мардановым расходятся.
Вот что сказано в "Боевой летописи Военно- Морского флота 1941-1942 г.г.":
"Содействие флота сухопутным войскам на приморском направлении предусматривалось, но в довоенные годы отработано не было. Поэтому взаимодействие флота и армии отрабатывалось уже в ходе боевых действий." [12, стр. 24]
А как это взаимодействие проходило на практике, можно узнать из мемуаров Командующего СФ А.Г. Головко:
"Не исключено, что фашисты будут пытаться в первую очередь отрезать Кольский полуостров от остальной страны и захватить подступы к Мурманску и Полярному с моря, то есть полуострова Рыбачий и Средний, прикрывающие вход в Кольский залив. Учитывая это, прошу командарма-14 Фролова выделить часть армейской авиации, чтобы нанести совместно с авиацией флота удар по фиордам и по дороге Тана-фиорд – Киркенес, по которой доставляется вооружение и перевозятся войска противника. Увы, командарм не согласен. Армейский полк скоростных бомбардировщиков нацелен в другом направлении – на защиту Кандалакши." [5, стр. 32]
В 1941 г. в небе Заполярья не было проведено ни одной боевой операции, в которой авиация имела единый совместный план, предусматривающий скоординированные действия, армейских и флотских авиачастей. Думаю, не надо доказывать, что силы авиации, сконцентрированные в одних руках, имеют больший потенциал по сравнению с силами авиации, разделенными на две отдельные составляющие.
Не лишним будет упомянуть, что даже раздельное базирование бомбардировочной и истребительной авиации 1-й САД сказывалось на успехах нашей армейской авиации, что привело в первые недели активных боевых действий на Кандалакшском направлении к большим потерям 137-го СБАП. Их можно было избежать, если бы своевременно для прикрытия бомбардировщиков выделили достаточно истребителей. Одна неполного состава эскадрилья И-15бис, конечно, не могла решить этот вопрос.
В то же время штурмовые действия двух истребительных полков на Мурманском направлении не смогли в полной мере компенсировать нехватку бомбардировочной авиации. Эти факты указывают на негибкое и неэффективное использование подчинённых частей, как Командованием Карельского фронта, так и 1-й САД.
Подводя итоги воздушной войны на Мурманском направлении, Марданов пытается ответить на главный вопрос: почему наша истребительная авиация, имевшая значительное численное превосходство, не смогла захватить господство в воздухе? На основе изучения ранее неизвестных фактов и документов, а также новых исследований – наших и зарубежных, считаю более важным другой вопрос: почему в первые недели войны не была разбита авиационная группировка (Einsatzgruppe z.b.V.) под командованием полковника Андреаса Нильсена на Мурманском направлении?
На мой взгляд, такой причиной является низкая боевая готовность нашей авиации, помноженная на отсутствие боевого опыта как у лётного состава, так и у командования военно-воздушных сил. Не было в полной мере использовано численное превосходство истребительной авиации, чьё разделение на морскую и армейскую косвенно не могло не снизить эффективность применения воздушных сил в целом.
Есть все основания предположить, что в первые недели войны командование Северным флотом упустило реальную возможность не только нейтрализовать действия Люфтваффе, но и путём ведения активных боевых действий на морских коммуникациях существенно ослабить наступательный удар горных егерей на Мурманском направлении.
На эффективности оборонительных действий нашей авиации, помимо вышеназванных причин, сказалось также разделение зенитной артиллерии и служб оповещения на "хозяйства" Северного флота и 14-й Армии. Плохая работа постое ВНОС в первую очередь обуславливается тем, что командование, как флотское, так и армейское, недооценивало значение этой службы и не уделяло ей должного внимания вплоть до 1943 г., что в свою очередь негативно влияло на ход воздушной войны, позволяя ударной авиации противника действовать с большой степенью свободы.
