Август в Императориуме - [64]

своего друга Виксена Подопригоры, горбоносого татуированного смуглого брюнета с жёсткими чертами лица и пронизывающим взглядом. Виксен, поднявшись на возвышение, напомнил её суть: среди множества причинно-следственных цепочек всегда есть главная, неразрывно связанная с основной дихотомией, и в свою очередь, пригласил желтолицего, узкоглазого и скуластого Сопрома Чагерца, автора близнечно-парной теории, или, как ещё её называли, теории Гомо-Гетеро. Чуть заикающийся Чагерц, напомнив о высшем кайфе нынешнего Омира — крохотной рыбке эйфориус, которая чем меньше, тем кайфовей (и тем труднее заметить и поймать эту быструю золотистую искорку в лениво катящихся серебристо-сине-зелёных волнах — только ночью она видна получше), предположил существование дисфориуса — близнечно-парного феномена неопределенной природы (человека, животного, природного или социально-технического явления); согласно Чагерцу, обратная пропорция между размерами и кайфом от эйфориуса появилась как результат катастрофы взаимодействия эйфориуса и дисфориуса во всепланетном масштабе — и всем понятно, продолжил Чагерц, во что превратился дисфориус (он сделал приводящий подавляющее большинство нынчелов в ужас знак Танатодрома — закрыл лицо ладонями с раздвинутыми пальцами, отчего по собравшимся пробежал глухой ропот). Вот это да!

Другая группа прошляков также весьма убедительно и громогласно ополчилась на первую, указывая на излишнюю спекулятивность, механистичность и редукционность дедуктивных идей, подменяющих исследование жизненно-исторической текстуры умозрительной схемой. Индукты, они же деталисты-конкретчики, настаивали на создании в будущем, путем многолетней кропотливой работы, ПНФ (Поля Неоспоримых Фактов), внутри которого могут развиваться различные объяснительные схемы, а пока за неимением ПНФ предлагали АЛО (Анализ Локальных Областей). Так, матёрый архипрошляк Мочканул Изнот, седой мужчина несколько измождённого вида, усталым голосом, в котором слышалась превосходительная печаль бессонных штудий, поведал аудитории об итогах своих многолетних изысканий в области народомыслия, т. е. бытующих в простонародье представлений космологического, этиологического и расиологического характера. Согласно его наблюдениям, например, этио-расиологический диапазон нынчелов объясняется народной мыслью с помощью нескольких основных способов. Первый можно назвать «гоп до кучи, один сучий»: Бог, Воробог, Небесный Император, Верховный Ихтиарий, Дух Омира, Отец Колбас, Пра-Пра, Х-стос и пр. — словом, разно персонифицированный трансцендентный Творец сначала создал нормальных людей (т. е. преобладающих в данной сельской местности белых, жёлтых, чёрных, смуглых — или по профессиям), а затем, например, по наущению Нижнего Термогада и иже с ним, каким-нибудь экзотическим образом «дополнил» норму антинормой: ободрал кору с дерева или недопёк в печи (а в положительном варианте испек как надо) — получился белый; плюнул в сухой песок или перемаслил тесто — жёлтый; заглянул из любопытства сам себе в зад или позабыл о стряпне и она сгорела — чёрный. Другой способ — «живая очередь»: орденцы приходят к Творцу первыми, и он дает им слово и оружие; затем являются чиновники и возмущенно орут, тогда Творец спонтанно рифмует — «Закроете пасть — получите власть»; третьими являются купцы-коммерсанты, разочарованно восклицают «А нас, что, за людей не считаешь!» — и получают умение хорошо считать; простолюдины ропщут: «Неправильно ты работаешь!» — и получают работу; и т. п. Из детального анализа народомыслия осторожный Мочканул предлагал присутствующим выводить не общие закономерности, а тенденции, вероятности, могущие быть использованы при сравнении с данными других АЛО.

Знаменитые сомапрошляки Тинто О и Мнемозина Мокошь настойчиво обращали внимание аудитории на роль человеческой телесности в её распространённейшей символической и метаморфической версии — куклах-тряцацках[36], столь знакомых каждому нынчелу и сопровождающих его от колыбели до седин. А ведь верно, кивали головами присутствующие, кто не помнит тихой материнской песни, утешающей-усыпляющей и обиженную девочку-растрёпу (с обожаемой нарядной блондинкой Тили-Тили-Тестой в руках), и надувшего губы пацанёнка с фонарём под глазом (зажавшего под мышкой бесшабашного Хрюноплюя, воинственного Вырвиглаза или мрачно-каскоголового Дарквейдера)! кто не знает, с какой нежностью многие нынчелы обновляют вино, песочные кексы и бобовую кашу на домашних алтарях своих тряпичных Фамилар и Доместилар, как любят тоже самое делать путешественники перед Виаларами на постоялых дворах, а земледельцы — перед Рураларами в овинах! Но спроси, почему песочные кексы или бобовая каша — пожмут плечами: обычай!

Разрисованный фантастическими узорами, бритоголовый, пританцовывающий с бубном Тинто О и постоянно поигрывающая наливной грудью, спелыми бедрами и вырезным веером роскошнокудрая смуглянка Мнемозина Мокошь, увешанная несколько шокирующими символами плодородия, напирали, однако, именно на то, что в культе тряцацок магически оформляются сама витальная сила и соматические энергии человека-нынчела. Разве можно переоценить, патетически восклицала Мнемозина Мокошь — и близсидящие сладко поёживались и внутренне ахали от выгибов зрелой плоти, струящегося аромата розового масла и томительно-взрывного перестука-пересыпания бубна, дощечек бамбукового веера и деревянных божков, — разве можно переоценить