Авария - [10]

— Ты, должно быть, ужасно закомплексованный, Камил, — недоуменно покачала головой Здена. — Когда ты видишь кого-нибудь удачливее себя, ты сразу говоришь о протекции. Теперь мне понятно, что и повышение Рихарда ты считаешь протекцией… А вот ты со своим небольшим опытом и данными нигде в другом месте не стал бы сразу механиком по ремонту. Так кто же встал на задние лапки перед твоим папочкой?

Взбешенный Камил прямо-таки подскочил в кресле.

— Будь уверена, никто! Это место я нашел сам. Запомни, на заводе я с пятнадцати лет.

— Ну, если считать работу в каникулы производственной практикой…

— Послушай, только три года назад Рихард бегал по стройке за две тысячи в месяц. Когда мне будет тридцать…

— Ну, ясно, ты ему завидуешь…

Камил отрывисто засмеялся. Слишком напряженно, чтобы это казалось естественным.

— О чем ты, собственно говоря, хлопочешь?

— Я хочу наконец избавить тебя от болезненного честолюбия! Бахвалитесь друг перед другом, как прыщавые мальчишки перед девчонками. Смешно смотреть.

— Ты опять хочешь поругаться?

— Я хочу, чтобы ты наконец понял, до чего мне противны и твоя зависть, и твое бахвальство. Я хочу уважать тебя, а не стыдиться.

Не сказав в ответ ни слова, Камил вышел из комнаты и рывком захлопнул дверь.

— Сильней хлопни, пусть старики проснутся. Можешь им пожаловаться, что тебя обидели…

В ванной зашумела вода. Удрал, как мальчишка. Еще одна сцена, а в итоге — только злость и разочарование.

Здена убрала бутылки и рюмки, высыпала из пепельницы окурки, и тут на нее обрушилась страшная усталость, ей до смерти захотелось спать; подождав, пока в ванной стихнет шум воды, она пошла принять душ.

В спальне было темно и тихо, слышалось только дыхание Диты и Камила.

— Зденка, — прошептал Камил и протянул к ней руку.

— Я хочу спать, — ответила Здена, отвернулась к стене и глубоко вздохнула.

Почему он такой? Чужой, непонятный и неприступный… Однако нельзя же все время ссориться. И вообще, возможно ли, чтобы такой человек и вдруг переменился?

V

Наступление пятницы было отмечено едким дымом с близлежащих электростанций. В шесть утра город был темным и скользким от тумана. От вчерашней весны не осталось и следа. Моросило. Собственно говоря, это был не дождь, а мелкие хлопья едкого пепла, который несло с электростанций. Они оседали на крышах домов, на голых деревьях, аллеей выстроившихся вдоль улицы, кружились в воздухе, а те, что достигали земли, сливались со скользкой пленкой жидкой грязи.

Шагая по тротуару, Камил хмуро смотрел на грязные камни мостовой. Что это накатило на Здену? Вчера весь день кусалась и нападала, ночью отвергла его, спать, мол, хочет. А сегодня осталась дома. Якобы нужно идти с Дитой на прививку. Странное совпадение. Нет ли у нее кого? Но кто это мог быть? Сама она никуда не ходит, к ней тоже… У нее и времени-то нет по гостям расхаживать. А впрочем… Доктор Краус. Она зовет его просто Павел. Восемь часов в день они проводят вместе, из них не меньше четырех они вообще наедине… И дважды в месяц дежурят на «скорой помощи». Целую ночь вместе…

Более чем двадцатиметровый островок платформы был заполнен толпой ожидавших трамвая людей. Битком набитые вагоны останавливались на почтительном расстоянии от островка, выплевывали горстку пассажиров и почти все, не забрав никого, проносились мимо. Очередь убывала медленно, зато сзади подходили все новые и новые жаждущие уехать. Заурядная утренняя сцена, обычно Камил переносил ее довольно терпеливо, но сегодня это было выше его сил. А виноват был отвратительный день, уничтоживший в зародыше приметы весны, и Здена, враждебная сварливая баба, которая вместо того, чтобы создать дома приют, убежище, оазис покоя, где можно отдохнуть от неудач, рождала все новые и новые ссоры.

— Прямо как черепаха! — бушевал какой-то пожилой человек рядом с Камилом, грозя кулаком водителю, который равнодушно взирал на них со своего места в стеклянной кабине. Когда вагон проходил мимо платформы, в его железный бок забарабанили кулаки.

Так дальше не пойдет. Надо что-то предпринимать. Вместо отдохнувших за ночь людей едут на работу сгустки желчи, злился Камил и с ненавистью провожал взглядом легковые автомобили, мчавшиеся мимо островка платформы к химическому заводу. Их было много. Непрерывный поток. И Камил поклялся, что в этом году у него будет машина, даже если ради этого пришлось бы влезать в долги. Это необходимость. Неизбежность. Машина — это копилка времени и гарантия покоя. Если хочешь чего-нибудь добиться, нужно во всем иметь строгую систему. Как отец. Телефон дома, телефон на даче и машина с полным баком бензина, всегда готовая к отъезду. Перманентная готовность. Одна из автомашин вдруг затормозила у тротуара, и из окошечка выглянул Рихард.

— Камил! — окликнул он своим жизнерадостным голосом.

Камил заколебался. Сделать вид, что не заметил? Он чувствовал унижение, подобное вчерашнему, когда Рихард великодушно предложил ему два свободных места для поездки на Балканы. Однако комфорт победил. Перебежав через дорогу, Камил удобно расположился в теплой кабине.

— Привет, — процедил он равнодушно и забросил свою черную дипломатку на бархатистое заднее сиденье.