Авар - [2]

Нас обычно ловили на этом. Прапорщик наш, грузный дядя предпенсионного возраста, нас материл, поясняя, что они несовершеннолетние, что по закону это наказуемо как изнасилование, что мы головами совсем не думаем. Потом все мы, в смысле совсем все, полным составом, полночи бегали в противогазах, отрабатывали "Вспышку". Из армии мы вернулись как-то все сразу. Так как призыв прекратили, и учебные группы были полного состава, то всех дембелей согнали в отдельные учебные группы. Благо на один год – на третьем курсе надо было выбирать специализацию и все должны были перетасоваться. Группы получились веселые и буйные. Учиться после армии мне было очень тяжело, но я справился. В университете я впервые увидел компьютер. Увидел и заболел компьютерами всерьез и надолго.

В армии я вырос до метра восьмидесяти и окреп, видимо стал более привлекательным. Я влюбился в одну из студенток и она стала моей женщиной. Мы жили с ней в одной комнате общежития. Потом она стала моей женой, потом родила мне дочку. После студенчества у меня был выбор – идти работать в московское представительство IBM, или пойти в аспирантуру. Я выбрал аспирантуру и в результате этого, из-за жилищного вопроса и хронического отсутствия денег жизнь дала трещину. Мы с женой начали отдаляться друг от друга, потом она забрала дочку и ушла, и, через месяц после развода, снова вышла замуж. Я занимался своей наукой. Чтобы было что жрать – подрабатывал грузчиком. У нас образовалась очень интеллектуальная бригада – сплошь аспиранты. Написал приличную диссертацию, которая поясняла, что вот в этом конкретном случае такие-то задачи нужно решать вот так. Защита оказалась долгой. На защите академики решили выяснить, кому из членкоров пора становиться академиком и кого надо выбрать членкором. Я защитился и стал мнс-ом, системным администратором и аникейщиком. С системным администрированием оказалось все очень просто – я сначала неделю задавал разные вопросы предыдущему системщику. Спасибо ему, он на них подробно и понятно отвечал – ну или тыкал в нужное место мана (man, manual page).

Затем еще неделю я разбирался в настройках серверов. Пользователей было не очень много – несколько тысяч на каждом. А потом все. На все типичные задачи скрипты были написаны, часть я честно списал у предыдущего системщика. И моя работа стала простой: пришел на работу, запустил нужный скрипт, взял чашку с кофеем или чаем и пошел посмотреть, кто на работе так долго задерживается. Потом еще логи почитал. А то и вовсе логи на следующий день оставил. Меня время от времени вызывали куда-нибудь дос или винду настроить, с вордом справиться. Потом пришло время юниксов – линух начал свое победное шествие. Там пришлось повозиться – каждую неделю я ставил новую версию на дежурную персоналку и проверял как в ней что не работает, и что нужно сделать, чтоб заработало. Зарплата у меня была небольшая, и с романтическими отношениями у меня не особенно получалось. Точнее получалось, но несерьезно.

Этим летом меня выпнули в отпуск. Я созвонился со студенческими друзьями и мы решили покататься по Крыму на велосипедах. В Крым можно было въехать по обычному паспорту, и Крым еще решал, будет он независимым государством или станет таки украинским. А может только-только решил. В общем взял я свой старенький велосипед и высадился в Джанкое, остановился у моего однокурсника. Потом поехал в Судак, там мы пересеклись с моим дважды одногрупником. Почему дважды? Так до и после армии. Потом я решил проехаться по Южному берегу Крыма. Там узкое извилистое шоссе, справа стенка с редкими карманами, слева обрыв в море или пляж. Москвичи там гоняют сто двадцать, а крымчане – тихонько ездят тридцать.

* * *

Вечер наступил как-то сразу и я решил остановиться на первом же съезде к морю, пока солнце не село. Нашлась узкая пересохшая промоина с пустым маленьким узким сухим песчаным устьем. А мне много и не надо. На ужин полбатона и теплая минералка. Искупался. Соль на коже не смыть, но это лучше чем пот. Бросил пенку на берегу и лег прямо в плавках. По шоссе время от времени пролетали или проползали машины. Солнце упало за горизонт. Где-то наверху оглушительно звенели цикады. Я снял плавки и искупался прямо голышом. Темная вода и звездное небо, вода прохладная, но для меня нормально. Комаров не было. Так что натянул легкие шорты и снова лег на пенку. Подумал, что полотенце тоже уже грязное, что нужно будет напроситься к кому-нибудь постираться.

Все. Более поздних воспоминаний нет. А более ранние – есть. Самое раннее – я на руках у мамы, солнце светит, снег сверкает. Мама в ярко-синем пальто и я просто счастлив, что мама меня забрала. Мне потом рассказали, что это мне одиннадцать месяцев, забрала меня мама из больницы, где я чуть не помер, что мама тогда бросила работу и меня выходила.

Или вот еще. Я в армии, сижу на отсеке управления списанной ракеты воздух-воздух и выковыриваю из него нужную мне релюшку. Срабатывает часовой механизм и время останавливается. Я понимаю, что сижу на дне глубокой ямы с крутыми стенками, возможно воронки, на ее краях растут кустики и, самое главное, что я никуда отсюда не успею убежать. Это естественно, я специально искал такое место, где меня никто не увидит и мне не помешает. Почему? Потому, что я специально закатил сюда только отсек управления без боевой части. Время начинает идти. Я слышу как часовой механизм тикает две или три секунды, открывает клапан и оттуда начинает идти воздух тонкой струйкой. Как хорошо жить! И какая продуманная конструкция энергетики, а ведь сделано в 50-ых! Да. Последнее воспоминание – лег и подумал постираться. На этом действительно все. Следующее – я очнулся здесь. Так все-таки здесь, это где? Глаза совсем закрываются, мысли не думаются. Я провалился в сон, как в забытье.