Авантюра в двух действиях. Акт 1 - [29]

— Ну чего? Я ведь стесняюсь! — Михей подтянул шкуру повыше.

— Вылизываться при мне ты не стеснялся. Лапу задирал так, что думал, вывернешься наизнанку.

— Так то лисом! Это совсем другое дело! Тело, видать, привыкло к одежде, и без неё мне стыдно прям-таки! Посмотрю я на тебя, когда ты тоже человеком станешь!

Саартан снова хмыкнул:

— А оно мне надо?

— Рано или поздно понадобится. Это же твоя суть.

— Суть — не суть, а что мне теперь с тобой делать? Ты такой розовенький, вкусно пахнешь. Аппетитно, я бы сказал. Боюсь, не стоит тебе сейчас Райну на глаза попадаться.

— Аппетитно, говоришь? — Михей поднял руку и понюхал у себя под мышкой. — Ты представь, не чую! Вообще запахи исчезли! Я уж и забыл, какие люди убогие.

— В чём тогда их преимущество перед, скажем, драконом?

— Ну, моторика хорошо развита. Пальцы ловкие, удобно заклинания плести, например. Мысленные-то они мощные, но не точные. И без хитринки. А пальцами можно такой узор связать — закачаешься!

— Я спалю тебя прежде, чем ты там что-то себе наплетёшь.

— Вряд ли я вообще перед твоим носом буду какие-нибудь пассы выделывать.

Михей звонко рассмеялся, откинувшись назад, отчего шкура сползла с его колен. Он тут же спохватился и дёрнул её назад.

— Кстати! — Михей озорно улыбнулся и подмигнул Хранителю. — Ещё у людей с этим делом всё гораздо интереснее обстоит.

— С каким ещё делом?

— Ну, с этим! Соитие у них по ощущениям любого дракона переплюнет!

— А, вот теперь мне должно захотеться становиться человеком? — Саартан иронично поднял бровь.

— А что, нет?

— Нет.

— Скучный ты, Саа! Неужели ты совсем не помнишь себя человеком?

— Не помню. Знание о людях есть во мне… просто как знание. Те слова, которые ты иногда говоришь, и которые мне вроде бы непонятны, часто отзываются внутри еле уловимо. Как будто я их где-то когда-то слышал, но запамятовал, когда и где.

Они помолчали, дожёвывая остывшее мясо. Михей вдруг прислонился плечом к дракону.

— Знаешь, Саа, — доверительно начал он, — я ведь сам зачастую не понимаю, что говорю.

— Да что ты? — удивился Саартан. — Ну, хвала небесам, что я не одинок в этом!

— Я серьёзно, Саа! — обиделся Михей. — Бывает, ляпну что-нибудь, а потом долго и мучительно вспоминаю, откуда это. И в голове проносятся обрывки каких-то воспоминаний, но всё никак в целую картинку не сложатся. Я тебе рассказывал, что Зеркало мне маму и папу показало?

— Нет, — Саартан глянул вниз на него с укором и даже ревниво, мол, как ты мог опустить такое важное событие?

— Вот, было дело, — Михей укора не заметил. — И я вроде знаю, чувствую, что это они, но не узнаю. И в душе полный хаос… А иногда начинаю всякую чушь нести, и вдруг понимаю, а ведь оно так и есть на самом деле! Это как я Райчику пытался объяснить, кто мы такие. Сам не знал толком, а говорить начал — и нате! — просветление нашло!

— Да, и просветил Райна, что я паразит иномирный, — саркастически заметил Саартан.

— А ты злопамятный, Саартан.

Хранитель невольно поморщился. «Саартан» в устах Михея звучало так же, как «сын» в устах его отца-старейшины: безлико и при этом крайне красноречиво. Саартан, смутившись и как бы извиняясь, приобнял Михея крылом, прижал к себе. И удивлённо отметил необычность прикосновения гладкой нежной кожи к грубой чешуе. Контраст будоражил, и Хранитель неожиданно почувствовал себя слишком большим и громоздким, неуклюжим и неестественным, слишком… не отсюда.

Михей свернулся калачиком под его крылом, подтянув колени к самому подбородку.

— Я завтра ещё потренируюсь, ладно, Саа? — пробормотал он, зевая. — Постараюсь стать зверем прежде, чем меня увидит Райн. Ты только не сердись… Не сердишься?

— Нет, Мих.

— Чеслово?

— Самое честное, — ответил Саартан.

Михей улыбнулся и тут же громко засопел, засыпая. Саартан положил голову рядом с крылом, краем глаза глянул на него и тоже сомкнул веки. В голубом полумраке пещеры казалось, что снаружи ночь, хотя солнце едва перевалило полдень.

Саартан проспал до вечера. Проснулся от того, что Михея трясло. Дракон приподнял крыло. Мальчик-лис спал, обняв себя за плечи и часто мелко подрагивая.

— Мих, — Хранитель осторожно коснулся лапой его спины.

Да он весь горит! Простудился? Не удивительно, с такой-то тонкой кожей да без шерсти! Драконы болели редко, но бывало, охотники застужали себе лёгкие, рыская в ледяных горах. Они жевали какие-то травки, пили топлёный нутряной жир моргорогов и, обычно, довольно скоро снова поднимались на крыло. Но Саартан охотником не был, что сейчас делать он не представлял.

— Мих, — Саартан легонько потряс мальчика за плечо.

— Ещё немного, мам, — сонно отозвался Михей и перевернулся на другой бок.

— Мих, у тебя жар. А я не знаю, как лечить людей!

— Сами полечатся…

— Мих.

— Ну, Саа! Что за срочность? Я так хочу спать…

Саартан поддел одеяло когтем и сгрёб вместе с ним Михея, положил перед собой. Одеяло раскрылось, как бутон мохнатого цветка, и Михей сел, потирая глаза.

«Я буду звать тебя Маугли», — отчего-то вспомнилась Хранителю очередная непонятная фраза.

— Маугли? — переспросил Михей.

«Я что, это вслух сказал?», — удивился про себя Саартан.

— Нет, ты просто очень громко думаешь! — ответил Михей, зябко ёжась. — Прямо мне в мозг! Как молоточками: тук-тук-тук…