Аваддон-Губитель - [111]
— Значит, на вилле в Машвице, — произнес как бы про себя Сабато, задумавшись.
— Что ты сказал?
— Ничего.
Тут появился Кике с крохотным человечком ростом метра полтора — у человечка было румяное, здоровое личико хорошо питающегося ребенка, золотые очки, очень оживленный. Словом, ангелочек, слегка придурковатый, но вполне добродушный. Такие постоянно готовы помочь.
— Говорите, профессор, говорите, — приободрил его Кике. — Мы все обратились в слух.
С., раздосадованный, удалился в другой конец гостиной.
— В незапамятные времена человечество обитало в небесной сфере. Оно составляло огромную семью, окружавшую Небесного Отца. То были бестелесные духи, сообщество ангелов. Управлял этими ангелами духовный владыка по имени Сатана, обладавший великой властью, сравнимой с властью генерала в военное время. Однако жажда власти губительна для всех существ, какова бы ни была их природа. И даже существа духовные не свободны от нее. Итак, стремление к власти начало смущать ум Сатаны, и в гордыне своей он возомнил себя столь же всемогущим, как Божественный Отец, хотя на самом-то деле был лишен творческой силы. И принялся Сатана коварно подстрекать ангелов поднять мятеж в свою пользу, обещая им важные посты и власть.
— Как амбициозный генерал в какой-нибудь захудалой стране. Так ведь, профессор?
— В точности так. Я должен сказать, что не все ангелы были в ведении Сатаны. Но те, кто ему подчинялся, были самыми честолюбивыми, то есть в духовном плане наименее чистыми.
— Но простите, профессор. Я полагаю, что Божественный Отец не мог не знать о заговоре. Я имею в виду Его всеведение.
— Конечно же, не мог. Он знал, Он следил за ним. Но был далек от мысли ему помешать, Он позволял этой идее укореняться и развиваться. Свобода мыслей и действий, учрежденная Божественным Отцом, столь же священна, как сам Создатель. Бог не пожелал стеснить наш разум и нашу волю к власти — ведь это означало бы лишить нас свободы развивать наше сознание, то есть того, благодаря чему мы продвигаемся вперед в духовном смысле. Итак, Он знал о плане мятежников, но опередил события, разделив бесконечность на небо и землю.
— Tiens![256] С какой же целью, уважаемый профессор?
Вот как! (фр.).
Сейчас узнаете. Небо было разделено на регионы, дабы разместить в них различные семьи духов соответственно их достоинству. Земля была предназначена для существ эгоистических. В осуществлении этого замысла Творец пользовался услугами своих иерархов. Среди них был и сам Сатана, или Иегова.
— Иегова?
— Да. Под таким именем его потом прославили в Писании. Иерархи эти были настоящими богами, Элохим на древнееврейском, что ошибочно перевели словом «Бог» в единственном числе.
— Прошу разъяснить, профессор, — сказала Беба.
— О, извольте.
— Вы сказали, что Сатана и Иегова одно и то же.
— Несомненно. Должен вам сказать, что тут необходимо открыть одну существенную тайну. Ветхий Завет отнюдь не является словом Божьим, как утверждают почти все вероучения, включая католическое. В них содержится лишь часть истины, трактующая об этапах Создания. Остальное — сочинение Сатаны, навязавшего Ветхий Завет семитским иерархам, которые подчинялись его власти и стали глашатаями его мыслей и действий под видом Верховного Создателя.
— Un déguisé![257] Дьявольская идея. Потрясающе.
— Вы сами сказали. Да, дерзость, отличающая эту могущественную невидимую сущность. Притвориться истинным Богом и устроить так, чтобы истинный Бог оказался на его месте как существо сатанинское.
Голос у профессора был визгливый и наставительный — школьный учитель, который вместо арифметического действия деления спокойным, бесстрастным тоном сообщает о жутком заговоре. Он как бы вовсе не старался убедить, что миром правит Сатана, а доказывал Пифагорову теорему в чистом солнечном классе, где ученики ждут звонка на перемену.
— Этот номер стал возможен для Сатаны с того момента, как он был низвергнут из небесного региона, дабы превратиться в Бога Земли. Земли, которой он управляет посредством наших страстей, нашего эгоизма и нашего невежества. Теперь послушайте, что произошло со скотом.
— С чем, доктор? — спросила Беба.
— Со скотом. Авель был ангелом-хранителем скота, а Каин — ангелом-хранителем земледелия. Иегова, то есть Сатана, внушил Каину мысль об убийстве брата. С какой целью, спросите вы.
— Разумеется, профессор.
— Все очень просто. Если убрать хранителя скотины, ее легко будет убивать на потребу людям. Этим актом отменялось питание только растительной пищей, заповеданное Божественным Отцом, и заменялось продуктами убийства.
— Замечательно. Таким образом, Каин становится протомясником. Без него мы остались бы без скотобоен и без мяса, — подытожил Кике.
— Конечно. Такая подмена имела целью нейтрализовать Божественный План, ибо вегетарианское питание сохраняет здоровье и вдобавок способствует духовному развитию человечества. Животная пища, или поедание трупов, вызывает болезни, сокращает жизнь, огрубляет сознание, притупляет чувства, возбуждает страсти, усиливает эгоизм. Не говоря о том, что такая пища является продуктом аморальным, ибо все, что посягает на жизнь любого существа, аморально и преступно. Подобная ситуация создастся благодаря мясной диете, и именно это держит человечество в состоянии беспросветного обскурантизма, мешая узреть истину и возвыситься духовно.
Эрнесто Сабато (род. в 1911 г.) — аргентинский писатель, эссеист. Некоторое время жил и работал во Франции. Автор повести «Туннель» (1948), романов «О героях и могилах» (1961) и «Аваддон-Губитель» (1974). В творчестве Сабато проблематика отчуждения человека, утраты им гуманизма сливается с темой национальных исторических судеб. Писатель тяготеет к созданию экспериментальных острых ситуаций, широко использует поэтическую символику, мифометафоры, гротеск. Возглавлял Национальную комиссию по расследованию преступлений военного режима в Аргентине середины 70-х — начала 80-х годов.
Эта книга всемирно известного аргентинского писателя Эрнесто Сабато по праву считается лучшим аргентинским романом ХХ века и великолепным образчиком так называемого «магического реализма», начало которому вместе с Сабато положили Кортасар, Борхес, Амаду, Маркес, Альенде. Герои романа стоят на грани между жизнью и смертью, между реальностью и фантастикой.«Существует род художественного творчества, через которое автор пытается избавиться от наваждения, ему самому не вполне понятного. Хорошо это или плохо, но я способен писать лишь в таком роде».
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Роман «Разговор в „Соборе“ — один из наиболее значимых в творчестве известного перуанского писателя Марио Варгаса Льосы (род. в 1936 г.). Оригинальное и сложное по стилю произведение является ярким образцом прозы XX века.
Данная книга открывает обширный исторический раздел серии «Библиотека Латинской Америки», посвященный 500-летию открытия европейцами американского континента. Среди авторов работ, помещенных в сборнике, такие известные имена, как Христофор Колумб, Эрнан Кортес, Берналь Диас дель Кастильо.Для широкого круга читателей.