Аулия - [28]
Клекот аль-Хурмака постепенно превратился для нее в резкие отрывистые звуки, в ничего не значащий шум. И она уже не помнила, почему эта птица сопровождает ее. С каждым разом ей было все труднее смотреть коршуну в глаза.
«Почему? – спрашивала она себя, с трудом припоминая слоги, из которых состояли нужные слова, и звуки, которые в голове ее постепенно лишались образов и чувств. – Как так получилось, что я теряю свои способности? А были ли они когда-нибудь?»
И никто не мог ей ответить, ни одна живая душа. Слух ловил единственный звук – печальный посвист ветра.
Но она отошла уже слишком далеко от Ачеджара и непрестанно твердила себе, что мир не может быть еще намного больше, что скоро она наконец придет… вот только куда? К тому месту, похожему на необычную реку, которое она однажды видела во сне, – туда, где много воды и можно купаться и, наверное, пить…
Древняя магия суровой земли, лежащей вокруг, давила, сковывала язык, стирала из памяти лица матери и аль-Хакума, обесцвечивая воспоминания: магия разрушений, неустанно творимых солнцем и временем. Мало общего с заклинаниями и снами.
Ставший неповоротливым язык почти потерял способность ощущать вкус скудных припасов. Без отвращения, но и без радости насыщалась она вместе с коршуном его добычей: то плотью зайца-песчаника, то жестким кислым мясом змей, то мелкими грызунами, чьи пролежавшие несколько часов на солнце тушки ссыхались настолько, что разжевать их было почти невозможно.
Ее обманывали миражи: десятки раз она растрачивала силы, бросаясь к несуществующим зеленым оазисам с высокими пальмами или к полноводным рекам и озерам; лишь страх заблудиться в пустыне научил ее не доверять призрачным видениям. При их появлении Аулия просто опускала глаза, крепче сжимала свой посох и, вперив взгляд в ручей, заставляла себя идти вдоль него до захода солнца.
Несмотря на легендарную выносливость ее кочевого народа, она совсем ослабела. Ее тело, верой и правдой служившее ей в Ачеджаре, пока она пасла овец, носила воду из колодца, пекла лепешки и ткала, не справлялось с тяжким трудом пешего путешествия. Пересохшие, потрескавшиеся губы начинали кровоточить, стоило ей открыть рот, чтобы поесть, а кожа покрылась волдырями ожогов, которые превращались в незаживающие язвы. Хромота сделалась сущей пыткой.
В один из тех дней, когда она шаг за шагом двигалась вперед, с трудом переставляя ноги, по ее глазам вдруг больно ударило сияние: начищенным серебром сверкали покрытые белой солью дюны. Это была себья – одно из тех мест в пустыне, рассказы о которых раньше казались Аулии не более чем досужим вымыслом.
Она закрыла глаза. В мозгу возникла картина: дюны под водой… и она поняла, что перед ней – оставленный морем след. Море… этот огромный образ, эта безграничная ширь сине-зеленой воды, радость ее снов, зовущая к себе шумом набегающих волн и шипением пены, – радость, имя которой она тоже уже позабыла.
Мгновенно поняв, что нужно делать, она доверху наполнила солью почти пустую котомку. Соль немедленно разъела язвы на руках. Но эта же соль могла стать и ее спасением: чтобы не умереть от обезвоживания, пастухи лизали соляные «хлеба».
И она ела соль, запивая ее водой до тех пор, пока живот не раздулся и не сделался упругим, как барабан. Ей стало немного лучше, и, сидя на соляной корке и испытывая от этого зуд и жжение, она ясно вспомнила цель своего путешествия.
Ясность сменилось ужасом. Цель недостижима: чтобы это понять, ей достаточно было взглянуть на свои исхудалые слабые ноги и скользкие от пота и гноя из лопнувших волдырей руки.
Аулии показалось, что она видит смерть: та поджидает ее за одной из дюн, что простираются до самого горизонта, и улыбается жутким оскалом голого черепа.
После соли губы и язык еще долго пылали огнем. Речушка постепенно превратилась в череду грязных луж: вода в них не текла, а стояла.
Словно во сне, медленной поступью дряхлой старухи, вступила она в Пылающее Сердце. Собственное ее сердце состарилось, желания в нем угасли.
К концу дня истерзанная солнцем, пьяная от усталости пленница пустыни шла шатаясь, тяжко опираясь на посох. В котомке осталось несколько пересохших фиников, соль и два бурдюка с медом.
Наступило утро, когда речушка совсем исчезла – ушла под скалистый отрог. Аулия, остолбенев от этого открытия, не придумала ничего лучшего, как сесть рядом, опершись спиной о скалу, шепотом повторяя имя реки: «Вади, вади, вади…» Хотя в тот день она шла всего несколько часов, ее одолевал сон. Глаза слипались. Все ее сны оказались всего лишь снами: обманками, нашептанными ее же собственным разумом. Поверив в них, она вторглась в Пылающее Сердце, и теперь ее ждет смерть. Но и это уже неважно – лишь бы спрятаться от солнца, преследующего даже ночами, напоминая о себе зудом обожженной кожи.
Безжалостный свет, алый, как раскаленный металл, проникал и сквозь веки.
Внезапно послышался резкий звук, заставивший ее встрепенуться. Открыв глаза, она обнаружила, что окружена коричневыми змеями, скользящими с места на место, словно реки, и они переговариваются между собой свистящими голосами, похожими на шипение заливаемых водой углей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джиа Кернс предпочла бы драться с парнями, а не целовать их. Так и было, пока Арик, одетый в кожу красавчик из Бостонского Атенеума, внезапно не исчезает. Исследуя книгу о библиотеках мира, которую он оставил, Джиа случайно произносит код, благодаря которому ее с друзьями затягивает в фотографию и переносит в Парижскую библиотеку, где Арик и его Стражи… магические рыцари, на которых возложена задача защищать людей от существ, путешествующих через книжные порталы… спасают их от демонического пса. Попасть в некоторые красивейшие библиотеки мира было бы для Джии мечтой, которая могла осуществиться, если бы она не оказалась занята тем, чтобы не поддаваться велению сердца или не прятаться от изгнанного колдуна, стремящегося отомстить как Мистическому, так и человеческому мирам. Ко всему прочему добавились французская кокетка, помешанная на Арике, и интрижка с молодым колдуном.
Прошла неделя с возвращения Лилы в Род-Айленд, но она уже не та. Она — капитан Стражей, а Малачи назначен её заместителем. В местных новостях вещают о пугающих случаях наблюдений человекоподобных существ, бегающих на четвереньках. Но Лила знает — этому есть только одно объяснение: Мазикины проникли в мир живых. Из-за необходимости поддерживать видимость нормальной жизни для своей приёмной матери, надзирателя и одноклассников, Лила возвращается в старшую школу Варвика. Но уже в компании Малачи. По ночам они тайно охотятся, выискивая гнездо Мазикинов.
Мне нельзя без присмотра переходить грани реальности. И тем более я не должна тащить за собой в Между копа. Но всякое случается, понимаете? Привет. Я — Пэт. Точнее не совсем Пэт. Я — питомец. Ничего сложного: просто готовлю и стираю для жителей За пределами, которые захватили мой дом. Легкотня. Но вот недавно один из моих владельцев пропал. Он фейри, поэтому, вроде бы, переживать не о чем. Но если по улицам бродит что-то, способное похитить фейри, встречаться с этим я точно не хочу. Хорошо, что у меня есть ещё два владельца и друг-коп… Переведено специально для группы ˜”*°†Мир фэнтези†°*”˜ http://vk.com/club43447162.
Семнадцатилетняя Рема живет в жестоком королевстве, где запрещены путешествия между регионами, люди голодают, а не такой взгляд на человека может привести к смерти. Девятнадцатилетний Дармик — сын короля и командир армии. Он днями выполняет поручения отца, катается по острову и пытается сдерживать пыл народа. Когда случайная встреча сводит Рему и Дармика, между ними возникает связь, но отношения между ними строго запрещены. Брат Дармика, кронпринц, замечает интерес Дармика к Реме и хитрым политическим ходом шантажирует ее.
Георгий Иванович Чулков (1879–1939) — русский поэт, прозаик, литературный критик. Роман «Сережа Нестроев», 1914 г.«Сережу чрезмерно занимали всякого рода трудные темы — «проклятые вопросы»…»Электронная версия книги подготовлена журналом Фонарь. Источник текста: «Русская мысль» № 5–8, 1915 г.
В этом увлекательном романе библейская притча переплетается с рассказом о Зиссель, незаконнорожденной дочери простой девушки Лидии и царя Соломона. Немая от рождения, Зиссель слышит и понимает всё. И в ночь, когда на свет появляется её младший брат, Зиссель невольно становится свидетельницей немыслимого заговора. Так она отправляется ко двору царя Соломона – мудрого, но жестокого и развратного правителя. Никто, в том числе и сам Соломон, не знает об истинном происхождении Зиссель. Но её выдает цвет глаз.
В славном Гамельне жизнь течет мирно: город погряз в грехах, богачи набивают сундуки золотом, а бедняки живут впроголодь. Рыжеволосая сирота Мирелла выросла в детском приюте и работает носильщицей воды в городе. Тяжкий труд и лишения закалили волю Миреллы – она знает себе цену и умеет за себя постоять. Чуткая и сердобольная девушка помогает даже тем, кто стоит ниже нее на социальной лестнице – детям и прокаженным, которые смирились со своей долей и покорились тем, кто выше и сильнее. Но Мирелла не хочет склонять голову и подчиняться воле других.