Когда он нашарил макушкой ворот, ему показалось, что дверь кто-то открыл, но кроме своего отражения в мутном зеркале комнаты он больше никого не обнаружил. Долбанные страшилки Девилера…
— Чушь это собачья, — громко сказал Тед своему двойнику в зеркале. — Какой бы там дрифтер ни был, не может он столько прожить. Даже в стазисе в цепях. А ведь иногда здание и совсем обесточивают.
И тут же ему в голову пришло, что никогда корпуса не обесточиваются совсем — всегда работает охранный контур и пожарная сигнализация на аварийном питании, значит, теоретически…
В этот момент свет мигнул и погас. Тед ругнулся, торопливо нашарил в потемках выключатель и несколько раз нажал кнопку. Она не работала, видимо, коротнуло на линии. Сидеть в темноте ему не улыбалось, он вернулся ощупью к столу за падом, включил экран поярче и развернул его в сторону двери, чтобы найти дорогу. Свет под потолком опять вспыхнул.
Тед опустил руку и немного подождал, но лампы горели ровно и не собирались гаснуть. При свете собственные страхи показались ему стыдными, а диван обрел былую привлекательность. Чего он, в самом деле, испугался? Подумаешь, свет погас. Вот Лаудер сказал бы…
— …беги домой, девочка, — прошипел динамик на стене и разразился хрюкающими звуками, в которых утонуло окончание фразы.
Тед почувствовал, что пол уходит из-под ног. Он вцепился руками в спинку стула, глядя на затянутое переплетами отверстие устройства, но больше динамик не издал ни одного звука, молчал мертво.
— Что за шутки? — срывающимся голосом сказал он. — Не смешно, придурки.
Бросив пад на диван, он подошел к динамику и посмотрел на вилку — питание включено. Он покрутил настройку, приложил ухо к аппарату и зачем-то послушал его — тихо.
— Вайз, ты кретин, а не призрак оперы, — сказал он в динамик.
Если это очередной дрифтерский розыгрыш, он на него не поведется. В этот момент его пад запел незнакомой песней, хрипло и страшно, подсвечивая экран миганием.
«Sing once again with me
Our strange duet…
My power over you
Grows stronger yet…»
Тед посмотрел на вызов — неопределенный номер. Он в бешенстве нажал кнопку и выключил устройство совсем, сунул в задний карман брюк. Конечно, это Котик развлекается, на кой черт только спросил у него про призрака, дал дураку в руки бесконечный повод для шуточек. Не зря же выводящие говорят, что дрифтеры в умственном развитии недалеко ушли от своих железяк. Когда он найдет Вайза — устроит ему «три нуля», а потом…
Что он сделает потом, Тед не успел придумать, потому что, распахнув дверь, почувствовал, как в легкие проникает ледяной холод — человек в костюме призрака оперы стоял на пороге, прижимая к себе цветы. Маска его в тусклом коридорном свете напоминала лицо мертвеца, и словно в противовес лицу, цветы были по-настоящему живыми.
Глава 5. Человек-невидимка
Если бы в дрифте можно было смеяться, Гейл хохотал бы как ненормальный, до того испуг и подозрения Тейлора его позабавили. Хорошо бы он и вправду навалял Вайзу по самое не хочу, вот была бы потеха. О каком призраке тот говорил в ухо динамика, Гейл не понял, но в эфире носились треки мюзикла с таким названием, хотя и плохого качества, и он ими воспользовался, чтобы заменить мелодию на телефоне Теда. Пугать Принцессу по-настоящему в его планы не входило, но Тед замолчал, скорее всего, слинял из комнаты от греха подальше, так что Гейл с чистой совестью переключился на другие каналы.
Вновь открытые возможности радиостанции не на шутку увлекли его — небольшая корректировка зоны приема и установленная связь с ретранслятором на главном высотном корпусе давали обширные возможности, в том числе и на ознакомление с сетью «жучков», рассыпанных по территории и корпусам училища. Масштаб и разветвленность этой сети его поразили. При желании можно было услышать слово каждого из курсантов где угодно — от туалета до спальни, глухими зонами были только личные преподавательские квартиры и кабинет начальника училища. Все аудитории тоже прослушивались, и Гейл, вспомнив, какими иногда словами курсанты награждали того или иного преподавателя за спиной, захотел провалиться сквозь землю. Правда, он успокоил себя тем, что слушать всех и всё ни у кого ушей не хватит, пришлось бы держать целый штат сотрудников, а на кой черт это надо, когда кроме как «Череп» и «Лысый хрен» начальника училища полковника Мерла уже много лет никто не называет. Передаются эти прозвища от старшего курса к младшему, и все давно о них знают.
Он еще немного послушал музыку в зале, но это было не так увлекательно, как подслушивать происходящее за сценой и в разных других уютных закутках, куда разбрелись парочки. Корпуса стояли пустыми, преподаватели разъехались по теплым секторам, оставив за себя дежурных, и Гейл некоторое время слушал треп Полипа с другими такими же неудачниками, оставленными наблюдать за порядком на вечеринке. С особенным злорадством он узнал, что Полип лишился выходного в связи с отъездом Лаудера. Больше ничего интересного выяснить не удалось, за исключением того, что дежурные офицеры умеют очень аппетитно чавкать.
Гейл скомандовал сам себе выход и с тоской заглянул в свой пакет — сухой паек скоропостижно скончался. Полип, конечно, не оторвет зад от стула, чтобы проведать арестанта и выяснить, не умер ли тот с голоду, а ведь Лаудер, хоть и был злым как черт после возвращения из зоны Эдера, морить его голодом не приказывал. Значит, будет вполне честно получить свою долю хэллоуинских тыквенных пирогов. Имеет право.
