Ателье - [27]

— Идите все лесом. Не хочу никого.

На следующий день Галка прибежала поздно, почти к обеду. Расстегиваясь, упала в пальто на табурет, и, сунув на стол раскрытую сумочку, крикнула:

— Настена? Поди сюда!

Прибежавшая Настя открыла рот, глядя, как Галка отсчитывает хрустящие купюры.

— Это за месяц, и премия к празднику. Если твой кабанчик не раскачается, купи себе букет сама, да побольше.

— Ой, Галочка! — Настя, быстро пересчитав, сжала купюры в руке, — я там занавеску в ванную присмотрела, и шторы мне Любаня доделывает, успею повесить.

— Зови остальных нищих, одаривать буду.

Раздав зарплату, Галка выжидательно поглядела на Дашу.

— Сюрприз хочешь?

— Если хороший… — отозвалась та.

— Как сказать. Мой сюрприз — твоя работа. Тададам! — и она выдернула из пакета сверток, развернула бумагу. На стол легла, переливаясь, тяжелая жемчужно-голубая ткань, поблескивая серебристыми чешуинами.

Прилипнув глазами к лениво текущему полотну, углом свешенному над полом, Даша прижала руки к груди, сказала шепотом:

— Ой-й!

— Денег само собой, выдам, — довольная произведенным эффектом Галка собирала ткань в жемчужные завитки и любовалась сама, — а это — сегодня все бросай, садись и шей. Настя сейчас раскроит и домой пойдет, занавески свои вешать. Срочное отдай Алене с Мишкой. Если напряжемся, завтра к вечеру будет готово.

— Галь… красота какая… ну зачем, я ведь могла — майка же, без лямок.

Галя расправила мягкие волны натруженными пальцами.

— Отзынь. Не девочка, в майке гуляться. Тебе может, свидание светит, с директором. Вот и наденешь. А потом нарядишься, и ребятки из студии отснимут. Ты, кстати, знаешь, как студия называется?

— Нет.

— «Табити». Это вроде имя какой-то богини.

— Надо же, — удивленно сказала Даша, перебирая рукой тяжелый мягкий шелк, — это наше, степное. Табити — богиня поднебесья. У скифов. Владела высшими сферами. Да, и носила длинное платье с облачным подолом, очень красивое.

— Ишь ты. Значит, сидят мальчики на своей верхотуре, и так красиво, со смыслом, называются… Эх, Даш, нам тоже надо хорошее название придумать. Скоро вывеску повесим.

Галка подмигнула, шелестя рассыпанными на столе купюрами.

Глава 7. Чувства и женская логика В которой Галка и Даша шьют, философствуют и сплетничают о мужчинах, а потом Даша, отправляясь навстречу приключениям, рассказывает Саше красивую и нежную историю любви

Платье Счастья… Не каждое красивое платье имеет право так называться. Иногда женщина долго мечтает его, чтоб было такое-такое… А, получив, убеждается, — просто платье, красивое, может быть, модное или неимоверно стильное. Но не — счастья.

Зато каждая женщина знает, — оно существует. Надо только с ним встретиться. Оно висит в витрине или манит с обложки журнала. Или его злодейски носит другая. А иногда оно лишь в голове и очертания Платья Счастья размыты и облачны — только шевеление пальцами, округлые жесты и невнятные слова пытаются очертить мечту.

Тем, кто умеет рисовать — легче. Они могут набросать его сразу, комментируя каждый штрих. Или делать рисунок за рисунком в поисках единственного. Тем, кто умеет шить — еще легче. Они могут, потратив время и силы, разогнуть, наконец, уставшую спину, и повесив на вешалку, отступить, любуясь. Вот оно!

Но сначала его надо узнать. Определить среди множества манящих тканей и зовущих силуэтов. И пусть мужчины смеются, заявляя, что любому платью предпочтут прекрасное женское тело, дивную фигуру, блестящие глаза, наполненные любовью. Пусть их. Они не женщины. Лишь женщины понимают, что Платье Счастья — реальность. И эта реальность должна быть у каждой женщины.

— Не только женщины понимают, — Даша подняла руки и замерла перед зеркалом, — есть ведь еще кутюрье, и не все они геи. Наверное.

— Они придумывают и шьют, — Галка говорила через булавки, которые держала во рту и потому шепелявила «фьют», — но все равно не понимают, какое кому. Ты понимаеф?

— Да.

Галка заколола плечо и отошла. Посмотрела удовлетворенно.

— Так и будет. Снимай аккуратно. Прострочишь сама, и останется только подол.

Даша, медленно извиваясь, вылезала из платья, как из змеиной шкуры. Галка, придерживая сколотые швы, спросила:

— А ты как поняла, что это твое платье? — бережно приняла на руки блестящий жемчугом шелк.

Даша переступила по полу босыми ступнями, отряхнула ногу от щекочущих ниток.

— Я не сразу. А вот сейчас подумала — я в нем могу босиком. Или лежать на полу. Или — идти по лесной дороге. И оно не будет дурацким, оно будет все время — самым лучшим. А еще я в нем не теряюсь.

— Правда. Я твое померила и сразу — нет меня, да?

— Угу.

Они весь день были одни в мастерской, которая от этого казалась совсем пустой. Не пищала Алена, не ворковал в телефон Миша. Настя не выходила из закутка с руками в кармане передника.

Галка, раздав деньги, устроила своей команде внеплановый выходной. Зимнее солнце лезло через планки жалюзи, чертило на полу и машинках светлые полоски. Патрисий плавно ходил то за Дашей, то за Галкой, уважительно нюхал раскроенные лоскуты, — интересовался. И работа тоже шла плавно, без остановок и переделок. Даша, кладя ровную строчку по длинному боковому шву, даже засмеялась от удовольствия.