Атаман Платов - [99]

— Командующий Витгенштейн просит ударить вашим корпусом по переправившемуся неприятелю, пока тот еще не отдалился от реки. А бригаду генерала Мартынова желательно использовать против дивизии Партуно. Она сейчас идет к Студянке, да наткнулась на наши войска. И казаки Мартынова поневоле влезли в дело, — дополнил барон послание.

Бригада Мартынова нужна была и в корпусе, но Матвей Иванович не стал перечить Витгенштейну, все же приближенный ко двору, в любое время может сделать такое, от чего «казаки придут в сокрушение, а он, Платов, в размышление».

— Передайте Павлу Хрисанфовичу, что возражения моего не будет, ежели нужно, пусть бригада Мартынова остается у него. А как разделается, немедленно отпускайте. Я пойду через Борисов, а далее на Молодечно, вместе с Милорадовичем и Ермоловым.

Барон Ольденбургский с щеголеватой, хорошо отработанной небрежностью вскинул два пальца: «честь имею» и удалился.

Вошел Тимофей Греков и с ним Иван.

— А-а, родственнички объявились! С чем пожаловали? Греков замялся, кашлянул в кулак.

— А мы думали, что нас вызывают, — нашелся Иван.

— Снедать будто бы рано. Ну садитесь, ежели пришли. — И обратился к начальнику штаба: — Вызывайте сюда Кайсарова, Харитонова да Ребрикова с Поповым. Пошлем их на Борисов и далее за Березину.

— Кто же возглавит?

— Кайсаров.

— Не молод ли для такого дела? Генерала бы сюда, Кутейникова, а может, Иловайского.

— Я знаю кого направить. Кайсаров спит и видит генеральские эполеты. Да и Михаил Илларионович за него просил.

Кайсаров до этого состоял в главной квартире при главнокомандующем. Тот отозвался о нем очень положительно: офицер, достойный звания генерала.

Греков толкнул в бок Ивана, подмигнул.

— А может, ваше сиятельство, для атаманского полка найдется дело? — осмелился спросить Иван.

Матвей Иванович посмотрел на него долгим взглядом:

— Ты, есаул, полком покуда не командуешь и лишку берешь на себя. Командир с тобой рядом, мог бы сам сказать, да воздерживается. И правильно делает, и тебе гутарю: блюди сдержанность.

— Да я что? Я просто так.

— И я тоже просто так.

Кайсарову Платов объявил:

— Твоя задача, Паисий, идти впереди всех и расчищать для нашего корпуса дорогу. Действуй с таким расчетом, чтобы к Молодечно мы вышли вровень с головой французской колонны, что пойдет правей нас по главной дороге. Ежели сумеешь обогнать, то это будет лучше. — Матвей Иванович говорил с полковником не приказным тоном, а с той доверительностью, какая воспринимается сильней приказа. Платов был уверен, что двадцатидевятилетний полковник сделал все, чтобы оправдать выпавшее на него доверие. — А Березину пройдешь у Борисова…

— Там моста нет, — неосторожно вставил полковник и понял, что поспешил.

— Березину пройдешь у Борисова, — повторил Матвей Иванович, давая понять, что командир на месте сам все должен решать. — Далее действуй с казачьей дерзостью и лихостью. И держи со мной связь, обо всем немедленно доноси.

— Будет исполнено, — лихо козырнул Кайсаров.

Кайсаров действовал безупречно. Уже на следующий день его отряд был в Борисове.

В тот же день в Борисов примчался и Платов. Здесь он встретил Ермолова. Большой, плечистый, с потемневшим от мороза и ветра лицом, в лохматой шапке и тулупе, Алексей Петрович походил на огромного медведя.

— Здравствуй, Матвей Иванович, — пророкотал он густым басом и заключил Платова в объятия. Они давнишние друзья, еще по горькой костромской ссылке. — Поздравляю с графством, от души рад!

— И ты, Алексей Петрович, прими от меня сердечность, — он откинул тулуп с плеча Ермолова, глянул на погон. — В самый раз легла звезда. Пообедаем или чаю откушаем.

— Чаю бы с удовольствием! Промерз до костей! Прибыл ненадолго, согласовать, как дальше нам действовать. Карту! — не оборачиваясь, потребовал у адъютанта.

Карту разложили на столе, и над ней склонились два генерала.

— Никак не могу успокоиться, что на Березине у нас промашка вышла, — вздохнул Матвей Иванович. — Сплошал, знать, главнокомандующий, сплошал.

— Кутузов ни при чем, — отверг упрек Ермолов. — Вся эта затея исходила из Петербурга. Угодники готовили Александру лавры полководца, а заодно намеревались отодвинуть в тень Михаила Илларионовича. Да вот не получилось. Воевать — дело не простое, особенно против Наполеона. Нет-нет, Михаил Илларионович тут ни при чем.

— А ведь я-то грешным делом, вину взвалил на него.

Беседу прервал прискакавший от Кутейникова казак с донесением. Матвей Иванович развернул вчетверо сложенный лист. Генерал сообщал, что у деревни Начи два казачьих полка атаковали французскую колонну, четыре сотни захватили в плен и столько же положили на поле боя: не хотели сдаваться.

— Ты, — обратился Матвей Иванович к казаку, — скачи сейчас же назад и передай генералу, чтоб без задержки шел с полками сюда. Там есть кому сражаться, а у нас свое предстоит дело. Так и передай!

Казак ускакал, поднялся и Ермолов.

— Так вы в Борисове недолго будете?

— Как можно, Алексей Петрович! Все согласовано и обговорено. Теперь за дело!

А вскоре в комнату ворвался незнакомый офицер.

— Я — командир партизанского отряда Сеславин. Александр Никитович Сеславин. Прибыл заявить решительный протест.