Астрофил и Стелла. Защита поэзии - [47]

Сама того не зная, может быть,

Ты всех вокруг — и я тому свидетель! —

Умеешь Красотой в себя влюбить

И претворить влюбленность в Добродетель.

"Увы, — вздыхает Страсть, голодный нищий, —

Все это так... Но мне б немного пищи!"

Сидни часто строит сонет в виде диалога реального или воображаемого (сонеты 23, 30, 34 и др.), драматизирует его, удачно соотнося этот прием с разнообразием и относительной заземленностью лексики. Оригинальным построением отличается сонет 30, подобного которому еще, по-видимому, не было, но который очень напоминает знаменитый сонет 66 Уильяма Шекспира. Здесь нет традиционного сонетного движения, нет тезы, антитезы, синтеза. Но есть (в виде вопросов) довольно полная картина европейской жизни в летние месяцы 1582 г. и заключение, в котором Астрофил неожиданно заявляет о том, что всецело поглощен мыслями о возлюбленной.

Предлагая различные варианты сонетной формы, Филип Сидни делал это, наверняка подчиняясь определенной поэтической задаче. И теперь нам опять придется обратиться к "Защите поэзии", в которой, как нам кажется, можно найти ответы на все возникающие в процессе прочтения цикла "Астрофил и Стелла" вопросы. Сидни пишет: "...доставляя удовольствие, поэт гораздо больше привлекает к себе людей, чем все другие искусства" [421]. Несомненно, что, всячески разнообразя сонетную форму и экспериментируя со стихом вообще, поэт стремился доставить читателю удовольствие, т. е. преследовал цель не менее важную, чем была поставлена перед "говорящей картиной Поэзии" — перед Астрофилом.

* * *

XVI век — время расцвета сонетной формы в Западной Европе. За сто лет там было написано более трехсот тысяч сонетов. Возможно, поэтов великой революционной эпохи с их новым представлением о человеке и его разуме эта форма привлекала точностью ее внутренней структуры, позволяющей в малом объеме диалектически выразить чувство или мысль автора. Это форма лирической и в то же время интеллектуальной поэзии, в которой, как утверждал И. Вехер, "наибольший эффект достигается наиболее скупыми художественными средствами. Этот закон искусства не является "вещью в себе", а отражает общую закономерность жизни. Покоряя природу, решая важнейшие жизненные задачи, люди стремятся достичь наивысшего, самым экономичным образом расходуя имеющиеся у них средства. Сонет является предельно точным выражением этой жизненной необходимости и возводит ее в художественную закономерность" [422].

Впервые изданный в 1591 г., но хорошо известный в рукописи еще в 80-е годы, сонетный цикл "Астрофил и Стелла" словно открыл шлюзы английской лирической поэзии. На протяжении примерно двадцати лет почти каждый английский поэт считал своим долгом написать хотя бы один сонетный цикл; среди них — Ф. Гревилль, Э. Спенсер, С. Дэниел, М. Дрэйтон, У. Шекспир.

С 1582 по 1609г. в Англии было написано больше двадцати циклов сонетов, но на этом история сонетного цикла не закончилась. А. Донн, У. Вордсворт, Д. Г. Россетти, Дж. Мередит, X. Брук, современный английский поэт Д. Фуллер и многие другие поэты Англии продолжили эту традицию английского стихосложения, начало которой было положено 400 лет назад Филипом Сидни, утверждавшим гуманистические идеалы в поэзии Англии.

Л.И.Володарская. Первая английская поэтика

Появление на исторической арене нового класса — буржуазии повлекло за собой изменения во всех сферах общественной жизни Англии. Для второй половины XVI в. характерны, с одной стороны, небывалый интерес к литературе и театру, с другой — гонения на их создателей. За религиозной кампанией пуритан, провозгласивших: "Причина чумы — грех, причина грехов — представления, причина чумы — представления", — стоял класс, главными принципами существования которого становились практицизм, отсутствие эмоциональных и каких-либо других связей между людьми, кроме голого расчета. Отчасти справедливая мысль Р. А. Фрэзера об общей платформе "полезности" в борьбе защитников и противников поэзии [423] требует уточнения. В 1579 г. С. Госсон написал отвергающий поэзию трактат "Школа ошибок" ("School of Abuse", 1579) и посвятил его Филипу Сидни, возможно, как одному из лидеров всеевропейского протестантства. На этот трактат были написаны два ответных. Первый — Томаса Лоджа "Ответ Госсону" ("Reply to Gasson", 1579), который защищал поэзию с той же позиции, с которой Госсон на нее нападал и о которой пишет Р. А. Фрэзер. Однако исторически неверно утверждение, что требование полезности объединило всех в рамках одного класса, как это хочет доказать Фрэзер. Если принять его концепцию, то как отличить гуманистов, титанов "по силе мысли, страстности и характеру, по многосторонности и учености" от их противников и даже некоторых соратников (например, Т. Лодж)? Сила гуманистов заключалась как раз в преодолении границ узкоклассовой мысли, в борьбе за безграничное познание и развитие человеческой личности, а также в утверждении высшего познавательного значения литературы. Второй ответный трактат — "Защита поэзии" [424] Филипа Сидни, созданная примерно в период с 1579 по 1583 г. Она явилась первым теоретическим обоснованием гуманистической литературы в Англии, первой в основе своей материалистической историко-нормативной поэтикой на английском языке.