Астральный гамбит - [113]

— Четырнадцать-серый, — задумчиво пробормотала между тем Тереза. — А почему вы не рассказали об этом Князю? — спросила она у меня.

— Он же все равно отказался помочь, — отмахнулся я. — Ты уверена насчет кодов? — спросил я Машу.

— Говорю же: это моя фишка!

— Стоп, а кого и зачем ты годами взламывала? — снова вмешалась фон Ливен.

— Долгая история, — немного нервно передернула плечиками Муравьева.

— Меня тоже? — не отступала Тереза. — Или молодого князя?

— Тебя бы у меня не вышло, — усмехнулась чему-то длинноножка. — Специфика процесса. Володю, — перевела она взгляд на меня, — тоже не довелось… Что, может, и к лучшему, — заявила Маша. — Но теперь это всяко в прошлом.

— А с помощью этого кода твой дух сможет взломать Светку? — уточнил я.

— Тут и ломать ничего не придется — раз код известен. Разве что в оттенках серого Оши придется покопаться — их там штук пятьдесят наберется разных… Но это уже не взлом, а так, квест. Ну что, попробуем?

— Давай! — энергично кивнул я, нежданно обнадеженный. — Правда, сегодня к Свете меня уже не пустят… — вспомнил, однако, тут же. — Только завтра.

— И не надо. Оши справится сама. Она говорит, быстрого результата все равно не стоит ждать — несколько дней только присматриваться придется…

— Это понятно, — с умным видом кивнул я.

— Все, я ее отправила к Светлане, — сообщила Маша.

Паучок с ее плеча и впрямь исчез.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Для меня это крайне важно.

— Я знаю, — кивнула Муравьева. — Рада помочь.

* * *

До пятого чертога мы дошли втроем, но у входа Тереза нас с Машей покинула — ей зачем-то нужно было в главное здание, и на «родной» шестой этаж мы с Муравьевой поднялись уже без фон Ливен.

— Кстати, раз уж мои взломы остались в прошлом, не заглянешь в гости? — с лукавой улыбкой предложила длинноножка, когда мы оказались у ее двери. — До обеда еще добрых полчаса…

— А при чем тут взломы? — спросил я, не сдержав при этом легкой усмешки: уж очень спутница напомнила мне в этот момент себя прежнюю — ту, что заслужила прозвище «Комната 333».

Но если тогда меня это здорово раздражало, то сейчас, почему-то — нисколько. Скорее, наоборот.

— У Гурьева спроси, — подмигнула мне Муравьева, отпирая дверь.

— Ты это про его пропавшую ману? — осенило меня. Паззл вдруг окончательно сложился. — А стоит ли об этом вот так вот, вслух?

— Ну, ты же меня молодому графу не сдашь? — кокетливо повела плечами девушка. — А перед Империей в целом все старые долги мне вчера есаул Семенов вроде как списал. Въедливый он, зараза… — недовольно сморщила носик она.

— Это да, — кивнул я. Мой собственный разговор с Семеновым тоже сложился накануне непросто — хотя, конечно, не сравнить с тем, летним допросом.

— Так ты зайдешь? — вернулась к прежней теме Маша. — Не бойся, я больше не кусаюсь!

— Да я не боюсь…

Собственно, а почему бы и нет-то?

Я шагнул в открытую мне дверь.

ЭПИЛОГ

в котором двое вспоминают обо мне, будучи наедине

Тереза фон Ливен упивалась невообразимым блаженством. Каждой клеточкой своего тела, каждой ноткой ликующей души. Некрасивого, как прекрасно она понимала, тела, никогда прежде не знавшего мужской ласки. И заточенной в оном теле трепетной души, давно смирившейся с тем, что любое ее пылкое чувство так и останется безответным.

Но теперь все изменилось.

Он был и мягок, и непреклонен. И аккуратен, и резок. Одновременно терпелив и настойчив. Он принял ее такой, какой она была — а она приняла в себя его. Своего Первого. Своего Князя. Своего Тао.

Приняла сначала бесплотного, в качестве фамильяра. А потом и во плоти, как полюбовника: в первый раз — вчера, здесь же, в ее комнате в пятом чертоге, и вот сегодня, сейчас — снова.

И иной жизни, без него, Тереза себе уже не представляла.

А ведь когда дух — там, в Канзасе — предстал перед ней и предложил перезаключить договор, разорванный из-за устроенного турками астрального потрясения, согласилась Тереза не сразу. Ее смутило, что на этот раз Князь попросил сохранить их отношения в тайне.

«Зачем?» — спросила она его тогда.

«Так надо, — заявил Тао. — Доверься мне».

Не без колебаний, она решилась — оговорив себе право передумать. Глупая! А если бы он не пошел на ее условие? Предпочел бы ей кого-нибудь посговорчивее — Милану, Златку или Марию? Выбор у него был что надо!

Ну, допустим, гордая болгарка могла Князю и отказать — после разрыва астральных уз с Ясухару, друг от друга с японцем они ничуть не отдалились. Кажется, даже наоборот, сделались по-настоящему, по-человечески близки — к неосознанной ее, Терезы, зависти.

А вот вертихвостка Муравьева наверняка приняла бы духа без лишних сомнений. Да и молодая графиня Воронцова Князем едва ли побрезговала бы.

Подумать только, сейчас на ее, Терезы, месте могла бы быть одна из них!

Но Тао, изначально выбравший именно ее, проявил чуткость и позволил ей избежать непоправимой ошибки.

Маша, правда, по-своему, в накладе не осталась. Безучастно смотреть с вершины своего безграничного счастья, как страдает лишившаяся части самой себя сокурсница и соратница, Тереза не смогла — попросила своего Князя как-то Муравьевой помочь. И Тао разыскал Оши. Неохотно, вероятно — с риском раскрыться перед жестокими гонителями, но просьбу выполнил. Сделал он это, конечно, вовсе не для Марии — ради