Астральный гамбит - [112]

— Привыкаю потихоньку, — принужденно хихикнула та. — Но не перестаю благодарить Ключ, что родилась не полукровкой и не квартеронкой. Разорваться пополам — вот это, наверное, было бы по-настоящему ужасно. А так временами даже интересно по-своему: что ни минута, узнаю о себе что-то новенькое. Вот, только что выяснилось, что по части маскировки я теперь полный профан! — вздохнула она. — Раньше все за меня, оказывается, дух делал. Ну, та часть меня, что была наследием духов.

— Сочувствую, — пробормотал я, не зная, что тут еще можно сказать.

— Нет, есть и очевидные плюсы! — мотнула головой Маша. — Но я вообще не об этом хотела поговорить! Тереза, можешь нам поставить защиту от чужих глаз и ушей? — повернулась она к спутнице.

Кивнув, фон Ливен сжала кулаки, а затем оттопырила мизинцы:

— Сделано.

— Я встретила своего духа! — тем не менее опасливо оглядевшись по сторонам — не подслушивает ли кто — восторженным шепотом проговорила Муравьева. — Ну, отколовшуюся часть! Я ее так и зову — Одна Шестнадцатая или, попросту, Оши! Она мне теперь как фамильяр! Знакомьтесь!

На плече у нее возник крохотный золотистый паучок — этакая копия Фу-Хао в масштабе 1:10.

— Поздравляю, — пожалуй, я не удивился. И искренне за Машу порадовался: какое-никакое, а воссоединение. Да и вообще, фамильяр — это хорошо — мне ли не знать! — Только ты осторожнее, — предупредил я затем. — Нелегальный фамильяр — дело стремное. Узнают — вылетишь из Федоровки — и на цацку не посмотрят! — на кителе Муравьевой, как и на наших с фон Ливен, красовалась алая планочка медальной ленты.

Нужно признать, Машина грудь служила для нее куда более впечатляющей подложкой, чем, скажем, у Терезы.

— Я очень осторожна! — заверила меня девушка. — Но не в этом дело! Помнишь, ты говорил, что Фу-Хао обещал попытаться помочь Светлане?

— Что уж теперь об этом?.. — скривился от невеселых мыслей я. — Фу нынче у Огинского.

— Зато у нас есть Оши! — торжествующе заявила длинноножка. — Опыта у нее еще, конечно, маловато, но зато задора навалом — вся в меня! И главное — она дух! Самый настоящий! А что, если попробовать через нее? — с горящими от возбуждения глазами выдала Муравьева. — Вдруг у Оши получится вернуть Светлане утраченную личность?!

— Не получится, — печально бросил я.

— Почему? — осеклась Маша. — Она бы очень постаралась! Она хороший дух!

— Уверен: Оши просто замечательная — как и ты, — выдавил я улыбку. — Но дело не в ней. Просто — поздно… Мне Фу говорил, но я мимо ушей пропустил, — продолжил я, поняв, что тут требуются более-менее подробные объяснения, а не просто вежливый отказ. — А сейчас вот вычитал, — кивнул я на книгу под мышкой. — Чтобы дух смог помочь бывшему холопу — ну, хотя бы попробовал помочь — он должен получить на это прямое дозволение от будущего пациента. Но те, как правило, просто не способны такое дозволение осознанно выдать. И со Светланой все, увы, именно так. Нужно было раньше думать, пока не снялась печать — за холопа разрешение может предоставить хозяин. А теперь — никак…

— Да? Вот же засада… — разочарованно пробормотала Муравьева.

— А если Светлану снова заклеймить? — деловито предложила Тереза. — Наложить печать, выдать допуск духу — а потом опять снять?

— В Империи клеймение под запретом, — напомнила Маша.

— Я спросил в лазарете: в лечебных целях разрешили бы, — пояснил я. — Но штука в том, что повторного клеймения Светлана тупо не переживет. Так сказали целители. Они, правда, много чего наговорили, но тут я им верю…

— А где не верите? — спросила фон Ливен.

— Не то чтобы не верю… — невесело хмыкнул я. — Скорее, это они мне не верят. Например, говорят, что Светлана чисто физически не могла ничего внятного произнести после снятия печати. Но я-то знаю, что это не так!

— А что она сказала? — спросила Маша. — Я тогда была сама не своя, вообще ничего вокруг себя не замечала.

— Кажется, «Хочу домой!», — вспомнила Тереза. — Правда, сама я тоже не слышала — только как молодой князь повторил ее слова духу.

— Просто «домой», — поправил я фон Ливен. — Дважды подряд. И потом добавила еще пару слов.

— Пару слов? — удивленно приподняла брови молодая баронесса. — Каких?

— «Четырнадцать». И «серый».

— Действительно странно, — нахмурилась Тереза.

— Я думаю, это должно иметь какое-то отношение к порталам, — проговорил я, чуть не уточнив: «в мир-донор», но в последний момент таки успел прикусить язык — эту свою тайну я по-прежнему никому раскрывать не собирался, даже самым близким друзьям.

— При чем тут портал? — развела руками фон Ливен.

Ответа на этот вопрос я и сам не знал — разве что дело было в том, что Светка сказала «домой», а как еще туда попадешь, если не через портал?

— Портал тут ни при чем! — убежденно заявила внезапно Муравьева. — Это другое… И как раз то, что нам нужно! — просияла она.

— В смысле? — не понял я.

— Это почти готовый код доступа к сердцу Светланы! Для духа!

— С чего ты такое взяла? — с сомнением спросил я.

— Я же восемнадцать лет была духом, пусть и на шестнадцатую долю! И последние два года раз в месяц как раз такие коды взламывала! Только мне для этого требовалось… Впрочем, неважно! — мотнула она головой. — Там как бы воображаемый круг, поделенный на множество долек. Сунуться не в тот сектор — себе дороже. Но если знать нужный номер — например, четырнадцатый — полдела сделано! А потом идут цвета. Тоже важно не ошибиться. Серый — хорошая подсказка!