Асфальт в горошек - [35]

Стиральную машину купили потом. Называлась она «Урал», была квадратного сечения и тоже безотказной. Но нет, мама отдала ее мне (еще лет десять служила) и купила какую-то «Сибирь». Вот она начисто отказывалась работать. Приходилось белье кипятить — опять же в страшную жару. Но жили же как-то. И не могу сказать, что очень страдали… Целая республика жила, страдала от жары, но тогда, без всяких условий и кондиционеров, все выживали, работали, учились, готовили, стирали, и никакая жара не была помехой.

Как мы ходили в баню

Как-то Таня Вавилова заметила, что семья жила цивилизованно, если могла поливать двор из шланга. Ничего не скажешь, она права: жили мы в самом центре цивилизации. До моих шестнадцати лет цивилизация цвела полным цветом. То есть ни газа, ни воды, ни, пардон, туалета. Во дворе — все удобства. Тут вам и колонка, тут вам и туалет на пять кабинок, тут вам и летний душ. Две кабинки, сколоченные из досок. Наверху толстые бревна, на которых стоит гигантский железный бак, сваренный, насколько я знаю, в мастерских треста «Средазуголь». В бак подавалась вода из колонки, как — не спрашивайте, сказать не могу. Нагревалась она на солнце, и летом проблем с помывкой не было. Если нужно было голову помыть — нагревали воду и с ведром шли в душ. Я еще помню случаи, когда канализация забивалась, и мужчины всего двора открывали какой-то люк и долго возились, стоя по пояс в мыльной воде.

А зимой и осенью — баня конечно.

Баню я ненавидела всей душой. Потому что мне от пара становилось нехорошо. Голова кружилась, в груди неприятно жгло… А, помимо всего прочего, волосы тогда у меня были длинные, тонкие, густые и очень путлявые. Расчесывать такие — пытка. Ой… Как вспомню…

Ходили мы в основном в баню на Широкой. Ту, что за Алайским. Изнутри баня была выкрашена оранжевым и желтым, отчего я, проезжая станцию «Рижская» московского метро, неизменно вспоминаю ту баню. Заходили мы в предбанник, получали шайки и номерки на одежду (одежда запиралась в шкафчики, и постоянно ходили страшные слухи, что шкафчики обворовывают, а бедные помывшиеся остаются голыми). Внутри — филиал ада, на мой взгляд маленькой девочки. Ходят голые толстые тетки. Какой-то гулкий шум, каждое слово чуть не эхом отдается, цементные лавки, на которые мама запрещала садиться, говоря, что можно подхватить черт-те что. Те места, на которых стояли шайки, споласкивались кипятком. За водой нужно было идти в центр зала, где было несколько кранов. Пытка продолжалась не менее часа. И никому не приходило в голову, что сполоснутые кипятком лавки безвредны, а вот голыми ногами по полу — верный грибок. Слава богу, обходилось.

Помывшись, мы шли в парикмахерскую, которая находилось тут же, при бане. Маме красили брови урзолом, который, говорят, пережил все, как клоп, которому восемьсот тысяч лет, и, несмотря на то, что ужасно вреден, дотянул до наших дней, и делали маникюр. Я от нечего делать рассматривала окружающих и наблюдала, как узбекам бреют головы наголо. Тогда мне это казалось удивительным зрелищем. Русским делали стрижки — полубокс и полечку. Женщинам — шестимесячную завивку-перманент мелким бесом. Узбечки тогда в парикмахерскую почти не ходили, потому что носили косы.

Иногда мы ходили в «нумера» на Пушкинской. Там было хорошо. Мама снимала номер на два часа, и мы шли втроем — мама, сестра и я. Там были ванны, куда мы, конечно, не ложились, и душ. Не было пара, гулких звуков, и там мы были одни. Что не снимало проблемы расчесывания кос. И там не было очереди, мы шли в определенное время. А вот на Широкой очереди были ужасающие. Приходилось сидеть иногда часа по два. Поскольку ванных комнат ни у кого не было.

И вдруг — о чудо!!! В бане на Широкой сделали душ!

Все. С тех пор я больше в помывочной не бывала. Только в душе. Такое это было чудо и верх цивилизации! Там тоже были очереди, но что такое очереди, если терпеть ничего не приходится.

А вот потом нам провели газ. И тогда цивилизация восторжествовала окончательно. Правда, наш дом имел такой странный архитектурный замысел, что в квартирах не было даже прихожих, а самая большая комната именовалась кухней, хотя там никогда не готовили. Для прихожей отгородили часть кухни, а все остальные удобства устроили на балконе — больше негде было. Собственно, так сделали все. Но в общую баню и душ я больше ни ногой. Ну не любитель я, не любитель, что поделать. Ни в какие новомодные сауны, ни в какие Сандуны меня калачом не заманишь!

Как нас лечили

А как нас лечили в сороковых-пятидесятых? В общем довольно успешно, несмотря на то, что пенициллин в СССР появился совсем незадолго до моего рождения — в сорок втором году. При этом не нужно думать, что его можно было свободно купить в аптеке, скажем, в сорок пятом. Я уже писала, что мама умирала в тахтапульском роддоме от сепсиса, и только обещание папы убить заведующую ее спасло. Заведующая выделила маме пенициллин. Тогда на черном рынке пузырек пенициллина стоил немыслимых денег. Сульфидин, один из первых сульфаниламидов, тоже стоил недешево. Но к пятидесятому году ситуация выправилась, и в аптеках лекарства появились.