Сквозь плотно переплетённые ветви деревьев почти не видно неба: только изредка мелькал и тут же исчезал заплутавший луч солнца. Земля покрыта небольшими пятнами тусклого света. Под ногами — тёмно-зелёная трава. Впереди маячит фигура в униформе Легиона Разведки: не оборачивается, лишь спешит куда-то. Он идёт следом. Идёт?.. Воспоминания мелькают в голове, но стремительно тают, словно их и не было. Остаются только чёрное и белое крыло, едва различимые в полумраке.
— Постой! — Армин бежал, спотыкался, падал, но вставал снова и снова. Отчего-то хотелось нагнать неизвестного солдата, сдёрнуть с его головы капюшон, посмотреть на лицо. Кто этот человек? Почему это так важно?..
Вот, наконец, они поравнялись. Лёгкий шелест то ли ткани плаща, то ли листвы — и солдат обернулся. Удивлённые, широко распахнутые карие глаза смотрели в упор. Ничего необычного или даже жуткого. Если бы не память. Память, исчерченная кровью.
— Но ты же… — растерянный шёпот не сильно смутил девушку. Она улыбнулась — светло, успокаивающе.
— Пойдём. Не стоит останавливаться.
Может, он ударился головой, и всё, что произошло после — плод больного воображения? Может, он валялся без сознания, а теперь очнулся? Но почему они здесь, в лесу, совсем одни? Где все остальные?
— Пойдём, — повторила Петра. — Я должна отвести тебя к ним.
Прозвучал ли последний вопрос вслух? Может быть. Мир вокруг расплывался, тонул в дрожащем полумраке. Нереальный, зыбкий. Кажется, дотронешься рукой — и расползётся, как истлевшая дырявая занавесь. Нужно идти.
Деревья расступаются: впереди поляна с раскинувшимся на ней лагерем. Армин смотрел по сторонам, видел знакомые лица, беззвучно повторял имена, с каждой секундой всё сильнее понимая невозможность происходящего. Он замер у границы поляны — и Петра удивлённо посмотрела на него:
— Что-то не так?
— Вы мертвы, — голос дрогнул. Нет. Не бояться, продолжать, говорить дальше. — Вы все погибли.
Петра пожала плечами, протянула руку, сжала запястье Армина, точно в тисках. Холодная, липкая, неподатливая ладонь. Сотни глаз теперь смотрели прямо на него.
— Твоё место — с нами. Мы ждали тебя, а ты не явился. Как это понимать?.. Может, ошибка?
— Ошибка? — глухо переспросил Армин, толком не слыша собственного голоса. Бояться не получалось, слишком происходящее походило на абсурд. Загробного мира нет, как бы ни хотелось верить в обратное. Мёртвые не возвращаются, чтобы увести за собой живых.
Лес вокруг начал таять, сменяясь широкой городской улицей. Армин стоял — и не мог отвести взгляд от возвышающейся над домами женщины-титана, от маленькой человеческой фигурки в её руках. Безумный рёв — и она легко, будто не прилагая усилия вовсе, разорвала солдата напополам, со всей силы швырнула об землю. Разодранное тело рухнуло неподалёку, размазалось по мостовой кровавой кляксой. Верхняя половина — на левой стороне, нижняя — на правой. Между ними — розовато-багровая дорожка вывалившихся внутренностей. Армин приближался к телу на негнущихся ногах: он уже знал, чьи глаза будут смотреть на него с остатков треснувшего, залитого мозгами и кровью лица.
— Это ложь. Она не убила меня. Я жив. Жив!
— И что в этом хорошего? — Петра передёрнулась: её голова качнулась на переломившейся шее, откинулась назад, почти касаясь затылком лопаток. Даже у мёртвой глаза продолжали смотреть, смотреть неодобрительно, словно он сказал нечто кощунственное. — В нашем мире нет титанов, Арлерт, нет войны. Скоро с нами будут наши друзья, наши семьи — все до одного…
Голос постепенно затихал, отдалялся. Колени подломились, стремительно ослабнув. Армин уже не смотрел вниз: он знал, что увидит ставшие почти привычными обрубки, не похожие на человеческие конечности.
Город вокруг горел.
Тела теперь покоились повсюду: никто и не думал убирать их с улиц. Или просто некому? Жан, у которого в щели расколотого черепа копошились личинки мух. Одиноко развевался на ветру красный шарф Микасы, неподвижно застывшей у стены: сквозь развороченную грудную клетку видны обнажившиеся рёбра. Голова командора Эрвина, валяющаяся в стороне от раздавленного рухнувшей стеной тела. Тяжёлый, душный запах горящей плоти и гнили. Слишком хорошо знакомый запах.
Все мертвы. Все до одного. Он один посреди мёртвого города, по которому мрачными тенями слоняются уродливые фигуры титанов. Он один — и не может встать, не может уйти, не может помешать им…
Чёрная тень накрывает с головой. Эрен, всё-таки принявший форму титана. Облегчённый вздох не успевает сорваться — он запрокидывает голову и рычит. В горящих зелёных глазах — ни следа разума.
— Эрен… Эрен, очнись! Ты… ты не узнаёшь меня? Эрен!
Титан ухмыляется — и заносит руку, как будто намереваясь прихлопнуть надоедливое насекомое. Врываются в мозг беспощадные голоса мёртвых товарищей:
— Ты бесполезен.
— Ты не сможешь никого спасти…
И лишь за ничтожное мгновение до того, как рука титана опускается, Армин вырвался из оков кошмара. Вырвался — и долго смотрел в потолок, пытаясь отдышаться. На щеках мокро. Пот? Слёзы?..
— Почему вы плачете, мистер? Вам больно?
