Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв. - [27]
Непосредственно вслед за рассказом о том, как Гют обосновался в Двине, историк говорит, что нахарары обстроили свои дворцы и установили в стране покой. Место же, где проживали цари династии великого Трдата, т. е. Аршакиды, нахарары пожаловали Вахану Арцруни. О нем наш автор упоминал и выше — по повелению Вахана Мамбрэ Верцанол (Анагност), Мовсэс и Тэодорос Кертол (Пиит) написали свои исторические сочинения. «Это тот Вахан, которого армянские нахарары сделали царем в дни святого Вардана (Мамиконеана. — К. Ю.)», — заявляет Товма[250] и поясняет, что царское поместье было пожаловано Вахану, дабы тот воздвиг там царский дворец, — «ибо задумали сделать его царем над армянами». Но затем между нахарарами начались раздоры, они оставили мысль посадить на царство Вахана, направились к Вардану Мамиконеану и вверили ему верховную власть (зверакацутюн Хайоц). Вахан также изъявил свою покорность Вардану и в дальнейшем погиб в сражении на Аварайрском поле[251].
Товма Арцруни связал два эпизода, еще раз нарушив хронологию. Вахан, погибший в 451 г., был избран на царство после того, как при Перозе и Гюте был наказан Шавасп Арцруни. Тенденция этого повествования прозрачна — попытке вероотступника Шаваспа Арцруни учредить царский престол противопоставлены действия благочестивого мученика за веру Вахана, происходившего из того же нахарарского рода. Шавасп выступает в качестве аналога другого претендента на престол — Васака Сюни (о нем речь шла выше), хотя и нет достаточных оснований усматривать какую-либо связь между сведениями Елишэ и Лазара Парпеци о Васаке и Товмы Арцруни о Шаваспе. Еще меньше оснований как-то сближать эти фигуры. Шавасп мог быть совершенно легендарной личностью, в то время как в реальности Васака Сюни сомневаться не приходится.
В своей монографии, посвященной Елишэ, как и в ряде других работ, В. С. Налбандян приходит к мысли, что сведения о Вахане соответствуют действительности, и утверждает, что в 450–451 гг. нахарары, в частности, задались целью восстановить Армянское царство. По мнению автора, Вардан Мамиконеан «фактически был наделен царскими правами», хотя и «не прошел всех официальных церемоний, связанных с возложением венца»[252]. Между тем современные или близкие по времени источники не только ничего о царствовании Вахана, но и вообще не знают этой личности. Историчность рассказа Товмы Арцруни в этом разделе весьма сомнительна. По всей вероятности, повествуя о Вахане, Товма Арцруни выражает давнюю мечту о реставрации царского престола, притом что во времена писателя это чувство было так или иначе удовлетворено. Что касается Вардана Мамиконеана, то он действительно обладал значительными полномочиями. Тем не менее о царской власти как таковой источники ничего не сообщают, если не считать того, что «Вардан держал в своих руках места (обычного) пребывания царей»[253], причем пользовался в том поддержкой нахараров. Но сам по себе этот факт не свидетельствует о планах реставрации престола, восстановлении престола со всеми его сакральными атрибутами.
Избранный верховным правителем, танутэром, Вардан никоим образом не был царем. Товма Арцруни, а скорее его источник, приписал некоторые факты, относящиеся к Вардану Мамиконеану, Вахану Арцруни и истолковал их при этом как утверждение героя в царском достоинстве.
В совершенно ином, на этот раз, по-видимому, реальном контексте появилась идея собственной государственности в конце VI в. Сведения об этом сохранились в сочинении Себэоса. Выше уже говорилось о восстании Вахрама Чобина, стремившегося овладеть престолом иранских шаханшахов. Армяне в этот период тесно сотрудничали с Византийской империей. В Армению был направлен зять императора Маврикия — Филиппин с армией. Ему были приданы соединения из византийской Армении — под командованием патрикия Иоанна и из Сирии — под командованием стратилата Нерсэса. В Персармении в армию Филиппика вошел армянский корпус из 15 тыс. воинов[254].
Мятежник Вахрам Чобин прибыл со своим войском в Атрпатакан, противники расположились в области Варарат, неподалеку друг от друга. И тогда, сообщает Себэос, Вахрам решил направить Мушелу Мамиконеану и прочим нахарарам письмо. «Мне казалось, — писал в этой грамоте Вахрам, — что, выступив против ваших врагов (т. е. Сасанидов, — К. Ю.) я могу рассчитывать на вашу помощь и мы совместными усилиями расправимся с родом Сасанидов. Вы, армяне, вышли на меня войною. Но я не боюсь ромеев. Не ко времени проявили вы лояльность (зтирасирутюн), не Сасаниды ли разрушили страну вашу и государство? Почему же отцы ваши восставали и стремились до нынешнего дня выйти из-под рабства? Если Хосров победит, то и он и они (т. е. ромеи. — К. Ю.) объединятся и погубят вас. Согласитесь же отложиться от них, соединиться со мною, протянуть мне руку помощи. Если же я выйду победителем — клянусь великим богом Арамаздом, (клянусь) владыкой Солнцем и Луной, огнем и водой, Михром и всеми богами, что вам будет пожаловано царство Армянское. Кого пожелаете, того и сделаете царем». Вахрам намечает границы будущего царства: Кавказский хребет и Албанские ворота (по-видимому, Аланские — Дарьяльский проход); со стороны Сирии — Аруастан, Мрцуин и Нор Ширакан до владений арабов, ибо в прошлом, говорится в грамоте, этими землями владели армяне; на западе — до Кесарии Каппадокийской. Вахрам Чобин обязуется не выступать далее хребта Зарасп (Загрос) и поделиться сокровищами Сасанидов
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.