Арминэ - [37]
Не прошли мы и ста метров, как Мец-майрик окликнула Сопан, бабушкина подружка:
— Ахчи Машок, далеко ли собралась?
— На мельницу.
— Зачем?
Я с удивлением посмотрел на нее: зачем еще идут люди на мельницу?
— Да вот, осталось у меня немного пшеницы — везу к Ашоту смолоть в коркот.
— Хорошее дело, Машок, хорошее… А у нас уже давно пшеница кончилась. Думала, дотянем до нового урожая, да не вышло: больно много голодных ртов в доме. Ну, с богом, идите…
— Чу! — обрадованно крикнул я, тронув с места ишака.
Но увы, радость моя была преждевременной, потому что едва мы отдалились от дома тетушки Сопан, как бабушка, заметив за невысокой оградой молодую женщину, развешивавшую во дворе белье, сказала:
— День добрый, Аник-джан!
— Добрый день, тетушка Машок, куда это вы с утра пораньше?
— На мельницу — смолоть пшеницу в коркот. А что пишет Гурген с фронта, много фашистов перебил?
— Много, тетушка Машок, — улыбаясь, ответила молодая женщина. — Пишет, скоро будет в Берлине: может, через месяца два или три.
— Чу, чу! — с нетерпением ударил я пятками ишака. Частые остановки и разговоры бабушки с односельчанами совсем не увеличивали удовольствие от езды на сером. Впрочем, дома стали попадаться реже, и я надеялся, что нас больше никто не остановит.
Но не тут-то было. Спустя пять или десять минут мы увидели дедушку Авага: он сидел у своей калитки и курил черный чубук. Дедушка Аваг — самый старый житель Дзорагета и, хотя ему недавно стукнуло сто двадцать, держится молодцом, правда, стал лишь немного туговат на ухо, да и то ни за что не хотел в этом признаваться. Поговаривали даже, что он в прошлом году чуть было не женился на тетушке Сатеник.
Когда я поравнялся с ним, он спросил старым, дребезжащим голосом:
— Айта[6], куда путь держите?
— На мельницу, — ответил я.
— Куда, говоришь?
— Я говорю, на мельницу едем!
— Куда-куда, ты сказал? — спросил он в третий раз, приставив ладонь раковиной к уху и весь подавшись вперед.
— Я сказал, на мельницу!!! — заорал я во все горло, да так громко, что ишак подо мной шарахнулся в одну сторону, а дедушка Аваг от неожиданности отпрянул в другую.
— Вай, да не обрушься кров над твоей головой! — воскликнул он надтреснутым голосом. — Зачем так орешь, что я глухой, что ли?
До мельницы было около часу быстрого хода, не более, но мы до нее добрались лишь к полудню, потому что дорога туда лежала через все село и Мец-майрик то и дело останавливалась, чтобы поговорить с односельчанами. Задавать праздные вопросы для дзорагетцев было столь же естественным делом, как для Мец-майрик отвечать на них. К тому времени, когда мы добрались до мельницы, всему Дзора-гету, наверное, стало известно, что Мец-майрик с внуком отправилась на мельницу смолоть пшеницу в коркот.
Когда мы наконец добрались до мельницы, то застали старого мельника за едой.
— Добрый день, Ашот! — закричала Мец-майрик, стараясь перекричать грохот от крутившихся огромных жерновов и шум падающей воды. — Вот, привезла немного пшеницы, смели-ка в коркот!
— Здравствуй, здравствуй, Машок! — заорал в ответ старый мельник, стряхивая крошки хлеба с бороды и усов. — Говоришь, помолоть нужно пшеницу? Вай, почему же не помолоть?
Он кряхтя поднялся на ноги.
— А это твой внук? — спросил он, будто видел меня впервые. Он глядел на меня с высоты своего огромного роста — его мохнатая барашковая шапка почти упиралась в черные балки.
— Да! — ответила бабушка. Она казалась очень маленькой рядом с великаном мельником.
— А почему он такой бледный?
— Так ведь он недавно приехал из города! Они там все такие!
Пока пшеница под тяжелыми гремящими жерновами превращалась в коркот, я успел облазить всю мельницу. Однако спустя час или полтора Мец-майрик позвала меня: коркот был смолот и пора было возвращаться в село.
Когда мы возвращались с мельницы, нас столь же часто останавливали люди, как и по дороге туда. Солнце уже садилось за горы, когда мы наконец вернулись домой. На Дзорагет уже начали опускаться сумерки, слышалось мычание возвращающихся из долины коров, лай потревоженных собак, громкие возгласы соседей — обычные деревенские звуки, наполняющие воздух в предвечерние часы.
Как только мы переступили порог, Мец-майрик обратилась ко мне:
— Геворг-джан, разожги огонь в очаге, а я пока буду просеивать коркот.
Я принялся разводить огонь в старом закопченном очаге, устроенном в виде остроконечного камина в левой, торцевой стене открытой веранды, а Мец-майрик при свете керосинового фонаря стала просеивать коркот: отделять крупный от мелкого.
Только я успел развести огонь в очаге, как на веранде, словно из-под земли, вырос лопоухий Тутуш. В руках он держал большую глиняную посуду.
— Тетушка Машок, — сказал он Мец-майрик, — мама просила одолжить немного коркота. — И не дожидаясь ответа, он протянул вперед свою посудину.
— Хорошо, давай сюда, — сказала Мец-майрик, до краев наполнив глиняную чашу.
После ухода Тутуша огонь весело запылал в очаге. Мец-майрик принесла казан — медный луженый котел с широким дном, — налила туда разбавленного молока и поставила на треножник над огнем. Когда голубоватое разведенное молоко стало медленно закипать в казане, калитка, стукнув, впустила во двор старого Авага — того самого, которого мы встретили по дороге на мельницу.
Сборник рассказов о детстве и юности выдающего полководца Великой Отечественной войны Николая Фёдоровича Ватутина, о становлении его характера. Для детей младшего и среднего школьного возраста.
Медвежонок Тедди живёт в комнате мальчика. Он – не простая игрушка. Вместе они просыпаются, играют в мяч, пускают бумажные кораблики в ручье и пьют какао. Но однажды у мальчика появляется новый мишка Белыш. И Тедди совсем не готов подружиться с ним… Книга научит детей дошкольного возраста дружить и подойдёт для совместного чтения. А дополнят историю красочные иллюстрации, выполненные в классической манере. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это замечательная книга рассказывает о Лизе, крайне одинокой девочке. Когда-то ее бабушка рассказывала ей интересные истории, но она умерла. И теперь Лизе больше некому рассказывать на ночь интересные сказки… «Лиза-Лу и Сказочник» — первая книга, написанная Милен Фармер. Работа над книжкой началась в январе 2002 г. Помимо текста Милен нарисовала свыше 30 иллюстраций. Милен решила написать книгу для детей, но она не такая уж и детская. Книга написана в современном ключе и главное ее отличие от всех остальных, в ее совершенно не похожем на другие сказки сюжете и оригинальных героях.
Веселая, почти рождественская история об умной и предприимчивой собаке Люсе, которая, обидевшись на несправедливость, совершает побег из дома. После многих опасностей и приключений покорившая сердца нескольких временных хозяев беглянка благополучно возвращается домой как раз к бою новогодних курантов.Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.
Почему летают олени, а лошадь мэра съела все яблоки в городе? Зачем гномы-алмазокопы до холодов собирают алмазы? Кто такая Мерзетта? Откуда берутся волшебные камни, исполняющие желание? Могут ли дружить щенок, котёнок, волк и ёжик? «Детям от детей» – первый сборник лучших сказок, написанных детьми на занятиях по сказкотворению с детским писателем Светланой Кривошлыковой в рамках проекта "Творческая мастерская для семьи и детей "Книготворение" Фонда возрождения национальных традиций "Новый век".
Рассказы о дальневосточных пограничниках 30-х годов, о том, как верно и стойко несли они свою нелегкую службу на сторожевых катерах. Для среднего и старшего школьного возраста.