Арминэ - [35]

Бабушка чесала во дворе шерсть для тюфяка.

— Да что ты говоришь, Геворг-джан! — оторвавшись от работы, воскликнула она. — Когда? Давно?

Бабушка поймала зазевавшегося цыпленка, сунула себе под мышку — и мы поспешили на пустырь.

Что тут было! Ну, кажется, все село сбежалось, чтобы поглядеть на пахлеванов.

На утоптанном, ровном пустыре пахлеваны врыли в землю два толстых суковатых бревна, а между ними на высоте трех метров туго натянули веревку. Чуть поодаль двое зурначей пронзительно дудели в зурну. Молодой пахлеван с усиками, в широченных атласных шароварах черного цвета, подпоясанных красным кушаком, с длинным шестом в руках, приплясывая, скользил по натянутой веревке. Под ним по кругу бегал бритоголовый яланчи-клоун, тоже в шароварах. Он бил в бубен, выкрикивая шуточные куплеты. Громкий смех и хлопки сельчан, стоявших плотным кольцом вокруг утоптанной площадки, сопровождали каждый куплет яланчи.

Мы с Мец-майрик пробрались в первые ряды. Я заметил в толпе лопоухого Тутуша и Вагана, моих приятелей. Задрав головы и разинув рот, они не спускали восхищенных глаз с пахлевана.

Через некоторое время прибежали и нани с моим братом Грантиком. Они стали рядом.

— Ух ты! — только и сказал Грантик, увидев кувыркавшегося в воздухе молодого пахлевана.

Вы бы посмотрели, что он выделывал! Едва касаясь ногами, обутыми в мягкие, из сыромятной кожи трехи, он то скользил по веревке, то кувыркался, переворачиваясь в воздухе. И все время с шестом в руках. И ни капельки не боялся упасть, честное слово! Даже когда ему закрывали глаза черной косынкой. Потом пахлеван насадил большое яблоко на острый конец шеста, а второй конец взял в зубы и, задрав голову и раскинув широко руки, заскользил по веревке. А яланчи из настоящего ружья пальнул в это яблоко, и оно разлетелось вдребезги.

— Вай, ты посмотри, какой меткий глаз у этого собачьего сына! — громко заметил седобородый старик рядом с нами.

— Подумаешь, — сказала нани, — удивил! Да я с закрытыми глазами попаду в яблоко!

Я, помнится, вам рассказывал, что нани в молодости охотилась вместе с мужчинами на медведя? Да, рассказывал? Ну так вот, она никогда не упускала случая напомнить всем об этом. Услышав эти слова, все оглянулись на нее.

Грантик тоже посмотрел на нани, потом взял ее за худую, жилистую руку и с победным видом посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— Не знаю, Сона, попадешь ли ты с закрытыми глазами в яблоко или нет, — сказала вдруг Мец-майрик, хитро взглянув на нани, — а то, что не попадешь в птицу на лету, за это головой ручаюсь.

— Может быть, — ядовито заметила нани, — хочешь сказать, что ты попадешь в летящую птицу, а? Ха-ха! Да ведь ты сроду ружья не держала. — И, смеясь, как-то свысока посмотрела на Мец-майрик.

— Это я-то не держала в руках ружья? — с обидой в голосе спросила Мец-майрик. Видно было, что насмешка нани задела ее за живое. — А давай поспорим на чувал зерна, что я подстрелю птицу на лету, а ты — нет, а?

Все теперь внимательно слушали наших бабушек, даже пахлеваны и зурначи, прервавшие свое выступление.

— Эй, люди, вы слышали? — воскликнула нани и вдруг как затрясется вся от смеха. Даже монеты на ее лбу зазвенели. — Это Машок-то, Машок хочет подстрелить птицу, да еще на лету! Ха-ха-ха!

Мне стало до чертиков обидно за мою бабушку, за Мец-майрик.

Я ничего не говорю, все знали, что нани умеет и стрелять из винтовки, и ездить на лошади, и никого и ничего не боится, и все такое. Но зачем так смеяться над Мец-майрик, да еще при всех?

— Ну давай поспорим, Сона, — не обращая внимания на смех нани, сказала Мец-майрик. — Если я попаду из ружья в птицу на лету, ты отдашь мне чувал зерна, а если ты, то я тебе. Что вы на это скажете, эй, люди, а? — И Мец-майрик вопросительно глянула на улыбающиеся лица сельчан.

— Что мы можем сказать? Правильно говоришь! Правильно! — раздалось со всех сторон.

— Эй, братец, дай-ка сюда твою винтовку! — крикнула Мец-майрик бритоголовому яланчи, с винтовкой в руках наблюдавшему за спором наших бабушек. — На, возьми, Сона. Сначала ты, а потом я, — сказала Мец-майрик, протягивая ружье нани.

Я прямо-таки обалдел от всего этого. Вот так петрушка! Оказывается, Мец-майрик умеет стрелять из винтовки, да еще как! Теперь я на нее смотрел совсем другими глазами, и не только я, но и все присутствующие.

Но тут… тут нани вдруг ни с того ни с сего ткнула себе в глаз сухим кулачком и стала отчаянно тереть его.

— Вай, что-то попало мне в глаз! Тьфу, будь оно неладно, наверное, какая-нибудь проклятая мошка. Вай, как больно! — бормотала она. — Как же я теперь буду из ружья целиться?..

И нани, не отнимая рук от глаз, терла их до тех пор, покуда они не покраснели и не начали слезиться по-настоящему.

— Нет, не мошка попала, а та самая птица, которую ты должна была подстрелить. Не дождавшись выстрела, сама залетела тебе в глаз! — крикнул яланчи, громко ударив в бубен.

Последние его слова потонули в оглушительном хохоте сельчан. А лицо нани стало красное-красное, ну прямо как ее красная длинная сатиновая рубашка, что она носила под зеленым архалуком.

Лишь один Грантик не участвовал в общем веселье. Он стоял и исподлобья сердито смотрел на нани…