Арлекин - [150]

Я не ставил себе специальной задачей обелить память Василия Кирилловича Тредиаковского, и если это получилось, то невольно. Мне лишь очень хотелось, чтобы звучание его песенного языка, музыка его времени на те недолгие минуты чтения его стихов завладела благосклонным читателем, чтобы трагическая судьба его, незначительно дополненная воображением и оборванная в миг наивысшего подъема (и заката) его славы, стала более понятна на фоне удивительного века, на который я пытался взглянуть изнутри, глазами героя.

Да, именно воображение вело перо, подсказывало образы, дополняло лакуны его биографии, и именно, повинюсь тут перед взыскательным историком, воображение в некоторых случаях позволило дополнить (но незначительно, ни в коей мере не меняя основы) некоторые свидетельства времени, как случилось, например, с записками Корнелия Бруина, зовомого в России восемнадцатого столетия Лебрюном. Писатель, и тут я уверен, имеет право на вымысел, он не реконструирует биографию, но лепит ее, отталкиваясь от документа, исторического факта.

Тщетно стал бы искать досужий историк и некоторых героев данного повествования в документах восемнадцатого столетия – и аббат Тарриот, и Монокулюс (хотя такое прозвище встречается в списке учеников Заиконоспасской академии), и иезуит Шарон – образы скорее собирательные, образы эпохи.

Человек в давние еще времена, приступая к описанию прошедшего, оказывался перед сложной моральной и этической проблемой: как, не согрешив против правды, донести ее до читателя. Проблема эта осталась и встает всякий раз перед любым пишущим на историческую тему. Посему закончу словами Плутарха, открывающими его «Сравнительные жизнеописания»: «Подобно тому как историки в описаниях Земли все ускользающее от их знания оттесняют к самым краям карты, помечая на полях: “Далее безводные пески и дикие звери”, или: “Болота Мрака”, или: “Скифские морозы”, или: “Ледовитое море”, точно так же и мне, в работе над сравнительными жизнеописаниями пройдя чрез времена, доступные основательному изучению и служащие предметом для истории, занятой подлинными событиями, можно было о поре более древней сказать: “Далее чудеса и трагедии, раздолье для поэтов и мифографов, где нет места достоверности и точности…”. Я бы хотел, чтобы сказочный вымысел подчинился разуму и принял видимость настоящей истории. Если же кое-где он со своевольным презрением отвернется от правдоподобия и не пожелает даже приблизиться к нему, просим благосклонного читателя отнестись со снисхождением к этим рассказам о старине».

Комментарии

Астраханского бунта Васька не мог помнить… – Речь идет о восстании 1705–1706 гг. стрельцов, солдат, посадских, работных и «гулящих людей» Астрахани, вызванном усилением налогового гнета, произволом местных властей. Часть стрельцов, высланных в Астрахань за участие в мятеже 1698 г. в Москве, выступила против преобразований Петра I, за восстановление утраченных привилегий. Восстание началось 30 июля 1705 г.; восставшие отменили введенные воеводой Т. И. Ржевским налоги и откупы, указ о ношении немецкого платья и брадобритии, стрельцам и солдатам выплатили жалованье. 13 марта восстание было подавлено. В. К. Тредиаковский родился в феврале 1703 г. и, вероятно, действительно не мог помнить бунта.

Волынский Артемий Петрович (1689–1740) – государственный деятель, дипломат. Участник Прутского похода (1711) Петра I, был в плену в Стамбуле вместе с П. П. Шафировым. С 1719 г. назначен губернатором Астрахани. Во время Персидского похода 1722–1723 гг. за вымогательство и взятки попал в немилость к Петру I. Произведенный Екатериной I в генерал-майоры, Волынский был губернатором Казани (1725–1730, с перерывом). При Анне Иоанновне – обер-егермейстер и полный генерал (1736). С 1738 г. – кабинет-министр. Боролся с засильем иностранцев при дворе. Умело использовал противоречия между Э.-И. Бироном, А. И. Остерманом, Минихом и др. Составил «Генеральный проект о поправлении государственных дел», в котором высказывался за самодержавную форму правления, порицал «верховников». Предлагал повысить роль Сената в государственном управлении. Призывал не допускать в состав высшего чиновничества иностранцев. Защищал политические и сословные привилегии дворянства, предполагал перевести в дворянство священнослужителей. Намечал основать университет, училища, школы и т. д. В 1740 г. был организатором «потешной» свадьбы придворного шута князя А. М. Голицына с калмычкой Бужениновой в Ледяном дворце. В результате интриг Бирона (см. примеч. к с. 301) арестован и казнен.

Шафиров Петр Павлович (1669–1739) – русский государственный деятель, дипломат, сподвижник Петра I. С 1709 г. – вице-канцлер, в 1717–1722 гг. – вице-президент Коллегии иностранных дел. В 1723 г. осужден за злоупотребления по службе и сослан. В 1725 г. назначен Екатериной I президентом Коммерц-коллегии. Шафиров – автор дипломатического трактата «Рассуждение» – о причинах войны со Швецией, являющегося ценным историческим источником.

Петр очень доволен был… – русский царь Петр I (1672–1725) (с 1682 г.; правил самостоятельно с 1689 г.), первый российский император (с 1721 г.).