Арктическая одиссея - [31]

Я не помню, сколько времени плыл, барахтаясь в воде, и я был почти без сознания, когда коснулся головой о борт шлюпки. Не мог дотянуться рукой до верхней части борта, но за шпангоут я все же ухватился. Сначала одной рукой, потом и другую подтянул. Конечно, преодолеть борт мне было не под силу. И вот, медленно перебирая руками по шпангоуту, я добрался до задней части шлюпки

– кормы. Ногами нащупал подводную плоскость руля, встал на нее и перевалился в шлюпку. Наверное, минут пять, а может, и больше неподвижно лежал на дне шлюпки, приходил в себя, часто дышал, успокаивал сердце… Затем несколько минут двигал руками и ногами, пытаясь восстановить кровообращение. Это мне в какой-то степени удалось. Наконец-то я поднялся сначала на колени, затем на ноги, взялся за весла, выправил шлюпку и медленно стал выгребать к своему лагерю.. Вижу: на берегу появился дымок – разожгли костер…

Полуживого вытащили меня из шлюпки, быстро раздели, дали выпить несколько глотков разбавленного спирта (мы не забыли взять с собой НЗ – 200 граммов спирта) и стали усердно растирать меня. Затем сняли с себя часть своей одежды и натянули на меня. Мою же одежду как-то приспособились натянуть ближе к огню. Спустя полчаса я окончательно пришел в себя. Я сидел у костра и радовался, что остался жив.

Ветер крепчал. Перекусив на скорую руку, мы отправились в обратный путь. Ветер был попутный и немного помогал нам. Вблизи нашего острова он настолько окреп, что на гребнях волн появились белые барашки, бурунчики, и теперь нас то и дело окатывало холодной водой. Все же до своей станции мы добрались благополучно. В этот день мы сильно рисковали, но все обошлось.

На другой день море успокоилось. Этот день мы решили посвятить охоте на нерпу. Впереди долгая холодная зима, и надо обеспечить собак продовольствием, то есть нерпичьим кормом. Охотились со шлюпки. Уходили от берега примерно на километр, а то и дальше. Но, что странно, я стал бояться воды, моря, глубины морской. Плывем в шлюпке, а я чувствую, явственно ощущаю, что под тонким слоем дощаного донышка шлюпки находится холодная бездонная глубина, страшная и враждебная морская пропасть. Стоило только лодке резко качнуться, накрениться, а такое бывает на охоте, как я невольно хватался за борт и молча переживал свой страх. Чем дальше мы отходили от берега, тем мне было страшнее. Первым мое странное состояние заметил Данилыч. «Что с тобой, парень?» – удивленно спросил он меня. И я рассказал о своей морской болезни. Товарищи успокаивали меня. Виктор сказал: «Саша, ты вчера перенес психическую травму, но это пройдет. Я помню: в блокадном Ленинграде, когда люди стали умирать от голода, со мной было подобное состояние. Я боялся, не мог видеть мертвых. Потом привык и не стал обращать внимания на умерших». А Данилыч сказал: «У тебя какая-то временная морская болезнь, но ты переборешь ее. Ты не из таких слабаков, чтобы бояться воды». Этот разговор положительно повлиял на меня. Я старался не думать о морской глубине и держаться мужественнее, отстреливал нерпу. В этот день мы дважды выходили в море и добыли тринадцать нерп. Нерпы много, и охота была отменная. Какое-то нашествие нерпы. Данилыч предсказал скорое изменение погоды и приход льдов.

24 числа хорошая летняя погода на море и на острове пока держалась, но в бинокль было видно, что далеко на севере и северо-востоке появились огромные скопления льда, и, вероятно, лед надвигается в нашу сторону. Мы спешили с охотой. В этот день добыли еще десять нерп. Больше всех достается Данилычу. Ведь ему приходится заниматься разделкой нерп, а необработанных нерп накопилась целая гора. Сытые собаки не обращают внимания на них. Температура воздуха 2-3 градуса тепла, так что нерпа холодная, не испортится.

Я все еще не могу забыться от мыслей о пережитом у острова Жаннетты… свою ледяную купель, которая вновь и вновь возникает перед моим мысленным взором. Я решил досконально разобраться с собой. Вечером бродил по острову и вел разговор сам с собой: «Ведь все обошлось? – Обошлось. Я и сам остался жив и спас от смерти своих товарищей. – Что мне еще надо? – Быстрее забыть о пережитом и ждать лучших перемен в жизни». Я задавал себе вопросы и отвечал на них. Вспомнил свой внутренний голос, который напутствовал, приказывал, спасал меня от смерти в том тяжелом положении, в котором я находился. «Спасибо тебе, выручил ты меня. Не забуду я твое напутствие: Сашка, плыви!» – говорил я своему внутреннему голосу, толком не осознавая, что и кто это кричало во мне. Хорошее напутствие: плыть только вперед! Сашка, плыви! Не Саша, как обращаются ко мне мои товарищи, и не Александр, а Сашка. В той экстремальной ситуации это ребяческое слово-имя как нельзя было кстати. Оно сильнее доходило до обезумевшего сознания, заставляло активно действовать, бороться.

После такой «разборки» с самим собой я реже и спокойнее стал вспоминать ту ледяную свою купель.

А на следующий день пришлось пройти новое испытание.

Вчера откуда-то с востока на наш остров стали надвигаться льды, не отдельные льдины, а сплошные мощные ледяные поля. В полдень лед находился от острова не более чем в полутора километрах. В это время на припайной льдине-плацдарме мы обнаружили медведя. Он прохаживался по льдине, словно раздумывал: попытаться подняться на остров (из-за крутизны это было почти невозможно) или уйти обратно в море. Для нас лучше было, если бы медведь попытался подняться на коренной берег. Белые медведи – прекрасные скалолазы. Мы не стали испытывать судьбу и стали стрелять зверя сверху, с высоты примерно 30-35 метров. После первых выстрелов медведь с рыком развернулся и, припадая на заднюю лапу, бросился к спасительной воде. Второпях мы успели сделать еще по нескольку выстрелов, но не остановили зверя. Он плюхнулся в воду и поплыл к ближайшей льдине, которая находилась метрах в ста от берега. Еще дальше сплошной стеной простирались ледяные торосистые поля. Мы быстро спустили шлюпку на воду. Мы сели в шлюпку втроем, но я предложил Данилычу остаться на берегу. Он не умел плавать, а вдруг что случится со шлюпкой… Лучше будет, если Данилыч будет следить за нашей охотой с берега, с биноклем, а если нужно будет голосом давать нам советы. К моему удивлению, Данилыч спокойно согласился со мной и вышел из шлюпки. Видимо, он предполагал, что медведь тяжело ранен и добить его для нас не составит большого труда. «Вам хочется испытать себя в охоте? Что ж, попробуйте без меня. Не спешите. Медведь, конечно, попытается вылезти на льдину, вот тут-то вы его и добьете. Но все же будьте осторожны, медведь – зверь коварный», – напутствовал нас опытный охотник.