Аристотель. Идеи и интерпретации - [64]
Легко заметить, что при всех существенных расхождениях между Моро и Дюрингом их сближает общее стремление: и тот, и другой пытаются свести биографию Диогена к одному «основному источнику». Но как справедливо заметил Йорген Мейер, обсуждая концепцию Дюринга: Диоген всякий раз либо сам называет свой источник, либо не называет его совсем, и у нас нет никаких причин приписывать «безымянные пассажи» в его биографии Аристотеля Гермиппу[293]. Взвешенный разбор двух таких пассажей был впоследствии предпринят Яном Боллансе. Его наблюдения, в частности, показали, что догадка о заимствовании Диогеном эпиграммы Гермию из книги Гермиппа не подтверждается параллельным свидетельством Афинея (XV, 696a — 697b = FGrHist 1026 F 30)[294]. Таким образом, на взгляд современных исследователей, биография Диогена представляет собой не эпитому, краткое переложение книги Об Аристотеле, как думает Дюринг, но вобравшее в себя множество разнородных материалов «собранье пестрых глав», куда на равных правах вошли не только достоверные свидетельства и документы, но и анекдоты, и заведомая клевета.
В этом ей близка другая дошедшая до нас биография, точнее биографическая справка об Аристотеле — Vita Menagiana, как ее называют по имени первого издателя Жиля Менажа (1692 г.). В современной литературе она также фигурирует как Vita Hesychii, поскольку ее автором считается Гесихий Милетский, историк и энциклопедист VI в. Судя по всему, первоначально эта биография входила в составленный им, но ныне утраченный био-библиографический справочник Ὀνοματολόγος ἤ Πίναξ τῶν ἐν παιδείᾳ ὀνομαστῶν — Именослов, или Указатель именитых писателей (Подробнее см.: Dorandi (2000), p. 678–680.). Главная ценность Vitae Hesychii — обширный список аристотелевских сочинений. Он состоит из трех частей[295]. Первая часть № 1-139 очень близка списку Диогена (D.L. V, 22–27), настолько, что Валентин Розе даже допускал прямую зависимость между ними[296]. Но, скорее всего, их сходство объясняется тем, что оба попросту восходят к одному источнику. Как уже говорилось в связи с Диогеном, этот источник был составлен прежде изданных Андроником сочинений Аристотеля. Напротив, вторая часть Гесихиева списка № 140–187 несомненно относится ко времени после Андроника. На это, в частности, указывает упомянутая в нем Метафизика (J№ 154). Показательно и то, что вторая часть имеет больше параллелей со списком Птолемея, определенно связанным с изданием Андроника. Третью часть списка Гесихия № 188–197 образуют псевдоэпиграфы, которых ни Диоген, ни Птолемей в своих биографиях Аристотеля не приводят.
Такова в общих чертах первая «ветвь» античной биографической традиции об Аристотеле.
Уже не раз упомянутая биография Птолемея принадлежит ко второй «ветви» биографической традиции об Аристотеле. Наряду с ней к этой «ветви» относятся три позднеантичные анонимные жизнеописания — Vita Marciana, Vita vulgata и Vita Latina, а также две сирийские и несколько средневековых арабских биографий. Все они предстают пред нами как апология и похвала Стагириту, и до поры считалось, что все так или иначе зависят от Птолемея.
Что же до самого Птолемея, то кроме прозвания ал-Гариб — араб. «чужестранец» или «неизвестный», о нем и впрямь ничего не известно. Составленная им биография Аристотеля утрачена. Долгое время исследователи судили о ней исключительно по скупым упоминаниям у поздних греческих авторов и выпискам у арабских энциклопедистов, да по чертам, предположительно общим для всей «ветви». И только в 1961 г. в стамбульском манускрипте Aya Sofya 4833, saec. XVIII, ff. 10>r-18>r был найден арабский текст, озаглавленный Труд Птолемея, содержащий завещание Аристотеля, список его сочинении и жизнеописание, посвященный Галлу. Заглавие полностью отражает содержание биографии. Она состоит из обращения к некоему Галлу и общего введения (f. 10>v-11>r), описания жизни (f. 11>r-13>r), завещания (f. 13>r-14>v) и каталога сочинений Стагирита (f. 14>v-18>r). К сожалению, ее полное критическое издание не подготовлено до сих пор и доступны лишь отдельные части биографии[297]. Но в любом случае стамбульская находка почти ничего не проясняет относительно личности Птолемея, а потому многие предположения о нем, высказанные прежде, и сегодня не утратили своей актуальности.
Исходным в этом вопросе является свидетельство Элия, александрийского неоплатоника VI в. В самом начале своего Комментарии на «Категории» Аристотеля Элий упоминает некоего философа Птолемея[298], которому приписывает биографию Аристотеля (In Cat. 107, 13 CAG XVIII, 1). Философов же с таким именем известно по меньше мере двое: платоник и перипатетик. О первом сообщают Ямвлих и Прокл (Iamb., De anima 26 Finamore-Dillon; Procl., In. Tim. I, 20), о втором — Секст Эмпирик и Лонгин (Sext., AM I, 60–61; Longin. ap. Porph.
