Арина - [41]
В колдовскую силу пчеловода Митрофаныч поверил летом прошлого года. Тогда Тимофею Поликарповичу, давно знавшему, что парикмахер сильно боится пчел, пришло в голову подшутить над ним, и он нарвал какого-то лишь ему ведомого растения и натер им бороду. Пчелы, которые обожают его так же, как кошки валерьянку, ясное дело, в момент облепили бороду и сидят себе тихо, наслаждаются милым им запахом. Сотни три пчел, а может, все четыре, поселилось ему на бороду. И вот Тимофей Поликарпович возьми да и пойди в таком виде в парикмахерскую, заявился он туда и молвит жалобным голосом:
— Спасай, дорогой, зажрали… Будь добрый, обстриги срочно бороду, а то ведь помру…
У Митрофаныча, разумеется, глаза от страха на лоб вылезли, он, пятясь от него, закричал:
— Марш отсюда!.. Ты и меня погубишь… Беги в пруд немедля, от этой окаянной животины только в воде спасенье…
— Не успею добежать… — сказал Тимофей Поликарпович и с печалью добавил: — У меня в глазах уже темнеет… и сердце, кажись, лопается…
И тут Митрофаныч так подхватился, что быстрее молнии очутился на улице. Откуда только прыть у него взялась, так шустро он и в молодости, видно, не бегал. А Тимофей Поликарпович тоже из парикмахерской выскочил, нарочно пробежал за ним немного. Обернулся Митрофаныч, видит, тот за ним гонится, и сейчас же метнулся к пруду и прямо в белом халате и во всем, в чем был, бултыхнулся в воду и давай нырять, плавать разными зигзагами. Ну а Тимофей Поликарпович, наблюдая за его фортелями и хватаясь за живот от смеха, сел на берегу пруда и вполголоса запел: «Пчелы пашут, пчелы сеют…» Парикмахер тут решил тогда, что старому пчеловоду уже конец пришел, что это предсмертная песня его, и заорал во весь дух:
— Лю-ю-ди!.. На по-о-мо-ощь!..
Вот после этого случая и уверовал местный парикмахер, что Тимофей Поликарпович владеет колдовской силой, умеет заговаривать пчел.
— Тимоша, что делать-то, надо бы в Москву собираться? — спросила после долгого молчания поникшая Лукерья и представила, как страшно ей будет в этом огромном городе, где, по рассказам Люськи, придется ехать глубоко под землей.
Тимофей Поликарпович молча сложил Люськино письмо, втиснул его обратно в конверт и подумал, что, на худой конец, он может нынче оставить пасеку на Егорку Петухова. Ведь с помощником ему повезло, парнишка подвернулся толковый. Как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло: поступал Егорка в институт и не сдал там чего-то, не одолел конкурса. Вот и ходит он в подручных у него, малец башковитый, с налету все схватывает, а главное, пчел шибко любит. Его уже никуда от них не отворотишь, по себе он знал, коль человек заболел пчелами, то это навсегда, на всю жизнь.
— А что тут голову ломать… ведь сын родной, — сказал он спокойно. — Так вот, Лукерья, готовься в дорогу… Гостинца там собери, медку маленько, с огорода чего-нибудь…
— Придумал, чем удивить… — возразила Лукерья, считая наивной затею мужа. — У них там, в столице, на разные фрукты заморские не глядят, а мы огурцов притащим.
Но Тимофей Поликарпович стоял на своем и толковал так, что не согласиться с ним было трудно.
— Как бы там ни было, — говорил он, — а с пустыми руками все одно негоже, не по-русски вроде… Да и то верно, наш гостинец любого дороже, он из родительского дому, где они впервые небушко голубое увидели, по травушке босиком бегали… Вот пусть хоть вспомнят, что не без роду и племени они, что вскормила, вспоила их земля наша древняя, новгородская… Так что собирайся, а я к бригадиру загляну, узнаю, когда завтра машины пойдут на станцию.
Скоро Тимофей Поликарпович, сменив парусиновую куртку на рубашку-косоворотку, отправился к бригадиру, а Лукерья пошла на огород выбрать засветло крепких молодых огурцов, помидоров, что покраснее да повиднее. Потом спустилась в погреб, наполнила литровую банку лучшим медом, майским, который собран с первых весенних цветов, самых душистых, нежных, еще не угнетенных жарким солнцем.
Позже Лукерья открыла шкаф, думая, во что обрядить себя и мужа. Дома-то что ни надень, все сойдет, кто теперь на них, стариков, глаза пялит. Вон Тимофей, считай, окромя своей куртки, и одежки не знает, годами ее носит, и хоть бы что. А тут в Москву едут, к детям ученым, стыдно им будет, ежели мать с отцом кое-как одеты. Она достала из шкафа свою розовую кофту из тонкой шерсти, которую два года назад привез ей Дмитрий, юбку широкую и длинную, чуть не до самых пят, новые черные туфли на низком каблуке. Тимофею приготовила белую рубашку из холстинки, с карманом на груди, брюки светло-серые, летние ботинки-плетенки и соломенную шляпу.
Едва она закончила сборы, успела отнести мешанки поросенку, который давно визжал на разные голоса, будто его резали, да загнала в сарай кур, бродивших по двору, вернулся Тимофей Поликарпович, сказал, что поедут они на машине, которая возит молоко на станцию, а другого транспорта завтра не будет; шофер Ванюшка Ползунков посадит ее к себе в кабину, ему, Тимофею Поликарповичу, придется трястись в кузове.
Потом Лукерья пошла к соседке, попросила ее, пока они будут в Москве, покормить поросенка, поглядеть, чтобы не забрела в огород какая скотина, да шугануть проклятого ястреба, если тот вздумает таскать цыплят. А когда вернулась, собрала поужинать, и они, как всегда, сели за стол, но есть им не хотелось, и никто из них в этом открыто не сознавался. Лукерья отсутствие аппетита объяснила тем, что поздно пообедала, а Тимофей Поликарпович сказал, будто Егорка перед вечером угостил его молодой картошкой с малосольными огурцами. Вместо ужина они выпили по стакану кислого молока и потом еще долго не ложились, не зная, чем себя занять, потерянно бродили по избе, заранее чувствуя неловкость, что приедут так неожиданно, и понимая, какой трудный разговор предстоит им с сыном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».
Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.