Архмаг освобождённый - [23]

Некоторое время спустя она ткнула меня — я почти заснул в кровати:

— Ты думаешь, наш ребёнок будет счастлив? — спросила она с ноткой неуверенности.

Я попытался сосредоточить свои мысли. Никогда не был уверен, почему она всегда хотела поговорить «после», но я научился с этим мириться. Лично я начинал подозревать, что причина заключалась в том, что она знала — в это время я с наименьшей вероятностью буду уклоняться, и с наибольшей — отвечать честно.

— Надеюсь на это, — ответил я, — но будущее никогда не предопределено. И тебе следует говорить «наш сын», — добавил я.

— Ты правда уверен в этом? Я была не более чем на первом месяце, когда ты меня исцелил, — сказала она.

— Неужели в это так трудно поверить? Я же никогда не сомневался в твоих видениях, — сказал я ей.

Она фыркнула:

— Это потому, что они всегда правдивы, а у тебя этого дара нет… как ты можешь быть уверен?

— Я уверен, — ответил я. — Ты просто нервничаешь, потому что у тебя не было никаких видений, которые бы подтвердили мои слова.

— Это неправда! — воскликнула она, уверенная в своей правоте. — Я просто нервничаю. Если я украшу детскую для мальчика, а родится девочка, то у тебя будут неприятности, — сказала она, ткнув меня в рёбра.

Я слегка посмеялся:

— Уж этим я готов рискнуть.

* * *

Следующий день был тихим, и я провёл большую часть утра, работая над бронёй. За прошедший месяц я стал намного увереннее управляться с металлом, и работа руками всегда приводила меня в умиротворённое состояние. В те дни она также давала мне чувство связанности с моим отцом. Однако я чувствовал себя немного жуликом — если бы он мог меня видеть, что бы он подумал? Используя заклинания, я был способен работать с металлом так, как он и вообразить не мог. Большая часть навыков, которые он приобрёл за свою посвящённую ремеслу жизнь, заключались в поиске способов избежать ограничений и сложностей работы с железом. Я был способен полностью обойти многие из этих ограничений, используя лишь свою волю и несколько тщательно подобранных слов.

«Он бы подтрунивал надо мной из-за этого», — подумал я про себя. В душе я знал, что это было правдой… он бы пошутил надо мной, а потом сказал бы использовать тот инструмент, который оказался под рукой. Видение конечного изделия было самым важным, и если оно было плохо задумано, то не имело значения, сколько преимуществ у меня было… конечный результат всё равно будет дрянью.

Если уж на то пошло, то изучение мною традиционного кузнечного дела дало мне такое понимание железа, которое не дала бы мне никакая магия. Теперь это понимание стало для меня ещё ценнее, когда у меня появились возможность и ресурсы для более эффективного использования этого знания.

«Я могу сделать такой набор, подогнанный под конкретного человека, примерно за две недели», — рассчитал я. «Ещё два дня — на то, чтобы закончить чары, и в итоге получается, что на экипировку каждого из моих «рыцарей» уйдёт примерно шестнадцать дней». Даже с моими преимуществами, на подготовку задуманного мной уйдёт значительное количество времени. «А я ведь даже не добавил к этому время, требуемое для их оружия», — мысленно добавил я.

Однако насчёт оружия совет Дориана оказался бесценен. Основываясь на своём собственном опыте ношения брони, которую я уже зачаровал ему до недавней войны, он, похоже, склонялся к тому, что двуручный меч подойдёт в качестве оружия лучше. Дориан сказал мне два дня тому назад:

— Меч, который ты зачаровал, резал всё, что я хотел, и брони было достаточно, чтобы остановить любой нормальный меч, но мой щит оказался для меня помехой. Если бы у меня был более длинный клинок, и две свободные руки, чтобы им пользоваться, я то я бы повергал врагов, как коса косит пшеницу.

Он также предложил мне оставить производство оружия обычному кузнецу. Мне гораздо проще было купить их, а потом уже зачаровать, экономя много времени. Основной причиной, по которой я изготавливал саму броню, было то, что такого рода латы было просто невозможно изготовить нигде кроме как в самой столице, и даже там создания каждого набора пришлось бы ждать целый год.

Это совсем не отвечало моим нуждам. Я хотел достаточно доспехов, чтобы оснастить за год двадцать человека. На последней войне я видел, какой эффект могли оказать несколько человек. В частности, Дориан оказал огромный эффект. Я провёл почти час без сознания, пока лечил Пенни, и он удержал пролом в стене почти в одиночку. Хотя вслух я этого не сказал бы — в тот день рядом с ним погибло много наших. Но его самого врагам сразить не удалось.

Обладая львиным сердцем, и бронёй, которую не могли пробить никакие стрелы и мечи, он отказывался сдаваться на волю изнеможения. Его меч с одинаковой лёгкостью рубил и людей, и броню. Когда пыль осела, я не мог не задуматься о том, можно ли было оснастить подобным образом большее число человек.

Конечно, главным фактором был человек внутри брони — я не был слеп относительно этого факта, и мало кто мог сравниться с Дорианом в бою. Тем не менее, я много думал об этом с того дня, особенно учитывая непрекращающуюся угрозу со стороны шиггрэс. Я знал, что они были где-то там, но не ведал, когда или где они снова нападут, и не мог противостоять им в одиночку. Закованный в зачарованную броню человек будет практически неуязвим для их касания и, имея правильное оружие, сможет дать им повод себя бояться.