Архитектор его величества - [58]

В Москве мы переночевали у наместника Жирослава Лазаревича, который оказал нам весьма любезный прием, несмотря на то, что все еще переживал из-за казни своего земляка, начальника каменоломен Яня Лукича.

Спускаясь вниз по Москве-реке, мы пересекли глухие вятичские леса и прибыли в Коломну, небольшую крепость в месте впадения Москвы в Оку. Принадлежит сия крепость Рязанскому княжеству, являющемуся вассалом Черниговского. Как это часто бывает с дальними окраинами у границ с более сильными соседями, сей город тяготеет скорее к Владимиру, нежели к Рязани, поэтому в Коломне мы встретили самый теплый прием, попарились в бане и переночевали в тереме для почетных гостей. Правда, отнюдь не бесплатно, но денег у Анбала и тамплиеров достаточно, а мне казначей князя Андрея вообще выдал на дорогу столько, что хватило бы на три поездки в Империю, причем со всеми мыслимыми удобствами.

Поднявшись вверх по Оке, мы повернули в реку Угру, потом в небольшую речку, название которой я, к сожалению, забыл, ибо уже был полон мыслями о скорой встрече с богоспасаемой родиною. Потом через большой и обжитой волок[116] мы перешли в реку Вязьму. Это уже была смоленская земля, родовое княжество нынешнего великого князя Киевского Ростислава Мстиславича.

Вязьма привела нас к Днепру, одной из крупнейших рек Божьего мира, в верховьях которой господствует Смоленск, а в среднем течении — Киев. Впадает Днепр в Русское[117] море, по которому уже прямой путь в Константинополь.

Недели через две после отплытия из Боголюбова мы достигли Смоленска. Времени на подробное знакомство с сим городом у меня не было, ибо мы подплыли к нему вечером, переночевали и наутро отплыли. Но то, что я успел увидеть, меня впечатлило: город весьма велик, его территория достигает не менее двухсот акров[118], срединная часть расположена на высокой, около семидесяти локтей[119], горе над Днепром, а укрепления простираются и на соседние холмы. В городе находятся каменный княжеский терем и каменный же большой собор, построенный в начале сего века при Владимире Мономахе. Есть каменные соборы и в окрестных монастырях. Хочу напомнить тебе, брат мой во Христе, что слово «каменный» является обобщением: строительство из тесаного природного камня ведется только в Суздальском и Галицком княжествах, а во всех остальных русских землях, в том числе и в Смоленске, используется плинфа, иногда в сочетании с небольшими булыжниками или плитняком.

И вот наконец мы прибыли в Киев. Сей город расположен посреди бескрайних степей с небольшими перелесками, на высоком правом берегу Днепра, разделенном множеством речек на большие холмы. Почти на каждом из сих холмов уже не первую сотню лет располагаются поселения: это Старая гора, Щековица, Хоревица, Детинка, Лысая гора, Кудрявец, Гончары, Берестово и многие другие, названия которых мне не удалось запомнить за дни, проведенные здесь. Срединная часть города находится на Старой горе высотою до ста двадцати локтей[120] над уровнем Днепра.

Русские князья укрепляли Киев несколько веков, и сейчас по линиям валов можно проследить город Владимира Крестителя с так называемой Десятинной церковью, посвященной Деве Марии, и город Ярослава Мудрого с крупнейшим на Руси каменным храмом — Святой Софией. Городские укрепления, как обычно, дерево-земляные, высота валов на равнине достигает семи локтей[121], над обрывами валы гораздо ниже, а иногда вообще отсутствуют. В город Ярослава ведут каменные Золотые ворота, знакомые мне по описанию Улеба Хотовича. Остальные ворота деревянные. Вокруг Киева во множестве располагаются монастыри, укрепленные валами и частоколами, некоторые — даже с крепостными стенами и большими каменными храмами.

Внизу у Днепра находится так называемый Подол, укрепленный лишь частоколом, даже без вала. Если в верхнем городе живет преимущественно благородное сословие и богатейшее купечество, то на Подоле обосновались ремесленники и небогатые купцы. Там же находятся и большой киевский торг, и подворья купцов из разных стран, в том числе и нашей славной Империи. Есть там и маленький деревянный католический храм, куда я иногда захожу помолиться, встречая радушный прием со стороны его настоятеля Фердинанда из Ландсхута: о сем прелате мне год назад рассказывал епископ фон Татцинген.

Общая территория Киева составляет едва ли не тысячу акров[122], и живут здесь, как мне показалось, не менее ста тысяч человек. Застройка, как и в остальных русских городах, преимущественно деревянная, хотя есть и каменные терема. В целом Киев производит впечатление процветающего города, несмотря на частую смену правителей из-за княжеских междоусобных войн. Процветание сие обусловлено, во-первых, столетиями проходящими через город большими торговыми путями и, во-вторых, столичным положением: едва ли не каждый из многочисленных русских князей считает для себя почетным иметь здесь терем, а то и несколько, а придя к власти, любой великий князь не грабит Киев, а обустраивает его.

Правда, киевляне не могут забыть, что Георгий Долгорукий, покидая их город после проигрыша войны с Изяславом Мстиславичем, захватил с собою всю здешнюю казну. Я вспомнил, что Яков Осипович, да смилуется Господь над его грешной душою, когда-то поведал мне, что сие богатство позволило Долгорукому начать в 1152 году от Р. X. большое каменное строительство в Суздальской земле. Впрочем, когда через три года Георгий вновь стал великим князем, то построил в Киеве два больших каменных терема: один — в городе Ярослава, второй — на противоположной стороне Днепра. По меркам Руси сии терема весьма роскошны, и их здесь называют дворцами: первый — «красным», то есть «красивым», а второй — даже «раем». После смерти Георгия сии дворцы были разграблены. Сейчас они принадлежат великому князю Ростиславу Мстиславичу.