Архитектор его величества - [21]
Надо сказать, что мудрый и многоопытный Лука предупреждал нас с Ратибором, что если мы отплывем от Пскова в начале октября, то по пути во Владимир встретим осеннюю распутицу, когда волоки почти непроходимы. А потом, скорее всего, попадем и в ледостав — так здесь называют время, когда плавание по рекам становится невозможным из-за появления льда, но при этом лед еще не столь крепок, чтобы можно было пересесть на сани и ехать по зимнику. Ледостав бывает ранним — в начале ноября, бывает и поздним — в начале декабря, и предугадать его точное время невозможно, несмотря на огромное количество здешних народных примет и предсказателей погоды. Поэтому в ноябре и начале декабря никто по русским рекам не ездит, и посадник разумно советовал нам подождать во Пскове пару — тройку месяцев, пока не установится зимний путь и мы не сможем доехать до Владимира на санях.
Ратибор ответил Луке, что мы спешим: князь Андрей Георгиевич хочет успеть построить храмы в течение 6666 года, дабы успокоить народ. Я тебе уже писал, любезный мой земляк, что начавшийся в сентябре 6666 год по византийскому календарю многие здесь считают едва ли не концом света. Значит, я уже зимою должен сделать все чертежи и расчеты, дабы весною храмы начали строиться. Сей доблестный боярин рассчитал, что нам достаточно будет доплыть до города Переяславля Залесского, который ближе, чем Владимир[32], а оттуда уже ведет наезженный круглогодичный сухопутный путь, и если Бог даст не очень раннюю зиму, то мы успеем в Переяславль ранее ледостава. При том, что я уже свободно говорю по-русски, мне пришлось раза три переспросить у боярина название Переяславля, прежде чем я смог его выговорить.
Выразив надежду на Бога, Ратибор настоял на немедленном отъезде. Мне показалось, что я вижу в глазах отважного боярина не надежду на Бога, а ту же прискорбную самонадеянность, уже погубившую благородного рыцаря Арнульфа из Кесарии, но возражать не стал, ибо понимал, что сие бесполезно.
Посадник Лука Онцифорович сделал все, чтобы нам помочь. Он предоставил нам легкую и быструю военную ладью с рулевым и десятью гребцами — городскими дружинниками в полном вооружении. Как он объяснил, в сие время года мы уже не сможем присоединиться к какому-либо купеческому каравану и нам придется плыть в одиночку, а в военной ладье мы сможем отбиться от любых разбойников, в крайнем случае — уйти от преследования. Кроме того, на некоторых волоках уже может быть безлюдно, а сия ладья достаточно легка для того, чтобы при необходимости перетаскивать ее самим.
Лука даже не хотел брать с Ратибора денег за наем ладьи с воинами, считая себя обязанным обеспечить безопасный проезд послов его величества: насколько я понял, посадник питает глубокое уважение и к нашему императору, и к Андрею Георгиевичу. А когда после долгих уговоров Лука все же согласился, то попросил заплатить деньги не ему, а в городскую казну, из которой содержится небольшое псковское регулярное войско, занимающееся в основном охраной спокойствия в городе. Как здесь говорят, столь достойные и порядочные бургомистры являются на Руси большой редкостью. Хотя, что греха таить, это большая редкость и в нашей богоспасаемой Империи.
И в первых числах октября мы отплыли. Погода была прекрасной, деревья были покрыты золотистой листвою, и ничто не предвещало того Божьего наказания, которое вскоре нас постигло. Русские воины вели ладью весьма искусно: после путешествия с Сотко Сытинычем я кое-что в этом понимал. Корабль имел боевой вид, над каждым гребцом висел его щит, как на норманнских драккарах и снеккарах, многократно виденных мною в наших северных портах. Да и в целом сия ладья по сути была тем же снеккаром, только более приспособленным для плавания по рекам. Нос ее украшала не статуя Николая Мирликийского или какого-либо другого святого, как на большинстве здешних торговых кораблей, а огромная голова дракона самого устрашающего вида. Единственное, чего не хватало сему славному кораблю, — хотя бы небольшого уюта. Даже на лавках спать было невозможно, столь узкими и короткими они были, и приходилось отдыхать прямо на холодном и сыром днище. Впрочем, вскоре о сне пришлось почти совсем забыть, поспать удавалось лишь урывками.
Когда мы вышли из реки Шелони в озеро Ильмень, поднялся сильнейший ветер, погнавший наш корабль не в нужную нам сторону устья реки Полы, а в сторону истока Волхова. Выгрести против такого ветра было невозможно, и мы решили, что сам Бог велит нам доплыть по Волхову до Новгорода, благо это совсем недалеко, и пополнить запасы пищи. Но воистину неисповедимы пути Господни: в Новгороде мы не смогли даже сойти на берег, ибо там свирепствовала чума, которую здесь называют «мором».
Османская империя появилась на месте небольшого и не самого сильного удела Османа Гази и просуществовала без малого шесть веков. И все это время империей правила одна династия. На протяжении шести веков им управляли (реально или номинально) тридцать четыре правителя — от Османа Гази до последнего султана Мехмеда Шестого. Мустафа Кемаль, прозванный Отцом нации — Ататюрком — почитается наравне с Османом Гази, Мехмедом Завоевателем и Сулейманом Справедливым. Как же небольшому государству удалось стать одной из самых могущественных империй мира? Ответ в этой книге. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В 7-й том Собрания сочинений А. Н. Толстого вошёл роман «Петр Первый», над которым писатель работал 16 лет. Это эпопея о судьбах русской нации в один из переломных моментов ее развития. В 1941 г. этот роман был удостоен Сталинской премии.
Семён Филиппович Васильченко (1884—1937) — российский профессиональный революционер, литератор, один из создателей Донецко-Криворожской Республики. В книге, Васильченко С., первым предпринял попытку освещения с художественной стороны деятельности Левой оппозиции 20-ых годов. Из-за этого книга сразу после издания была изъята и помещена в спецхран советской цензурой.
Действие исторической повести М. Гараза происходит во II веке нашей эры в междуречье нынешних Снрета и Днестра. Автор рассказывает о полной тревог и опасностей жизни гетов и даков — далеких предков молдаван, о том, как мужественно сопротивлялись они римским завоевателям, как сеяли хлеб и пасли овец, любили и растили детей.
В книге рассказывается о трагической судьбе Лыжного егерского батальона, состоявшего из норвежских фронтовых бойцов и сражавшегося во время Второй мировой войны в Карелии на стороне немцев и финнов. Профессор истории Бергенского университета Стейн Угельвик Ларсен подробно описывает последнее сражение на двух опорных пунктах – высотах Капролат и Хассельман, – в ходе которого советские войска в июне 1944 года разгромили норвежский батальон. Материал для книги профессор Ларсен берет из архивов, воспоминаний и рассказов переживших войну фронтовых бойцов.
Рассказ посвящён скромным талантливым труженикам аэрокосмической отрасли. Про каждого хочется сказать: "Светлая голова и руки золотые". Они – самое большое достояние России. Ни за какие деньги не купить таких специалистов ни в одной стране мира.