Архипелаг исчезающих островов. Поиски литературной среды и жизнь в ней - [14]

Мы с братом сейчас плюнули на все. Занимаемся помаленьку кино, да я перевожу более или менее усердно, как и Вы. Тем и живем. Теперь так.

Разумеется, Беркова и не подумала спросить у меня Вашего «Соавтора». Так я передал его для очередного НФ Славе Рыбакову. Может быть, хоть там что-то получится. Такие дела.

Остаюсь всегда Ваш А. Стругацкий.

(От Аркадия Стругацкого)

31 марта 1981.

Дорогой Гена! Письмо получил. Очень сожалею, что так вышло с «Собеседником», но вот Ковальчук утверждает, что, потеряв это издание, фантастика приобретает ежегодник специальный, вроде «Мира приключений». Не знаю, насколько это правда.

Книга, конечно, для тебя есть, но посылать я ее не решусь: было уже несколько случаев, когда мои книги просто не доходили, и меня строго предупредили на этот счет — один знакомый почтарь, между прочим.

Борис, кажется, оправился от инфаркта, сегодня должен был отбыть из больницы в санаторий, еще месяц — и, возможно, начнем снова встречаться для работы. Хотя где встречаться… живу вчетвером с малышом в двухкомнатной, сам понимаешь, каково это. Но бог милостив, что-нибудь придумаем. Главное, оба мы с Борисом уже старые больные клячи, в Доме творчества работать боязно — без жены, чтобы присматривала за здоровьем, насчет возможных приступов и т. д.

Рад, что у тебя хорошо с изданиями. Это все-таки самое главное сейчас.

Так я и не понял, что с твоими приемными делами. Чем кончилось, на чем сердце успокоилось? Какие перспективы?

Обнимаю, твой — А. Стругацкий

(От Аркадия Стругацкого)

23 декабря 1982.

Дорогой Геннадий! Получил твое теплое письмо. Рад, что у тебя все идет хорошо, что пишешь и издаешься, и что энергией полон, и вообще живешь на полную катушку. Слушай, никак не пойму, приняли тебя в наш растреклятый СП или нет? Справлялся — никто ничего определенного не говорит. Сообщи, пожалуйста.

А у меня, брат, дела плохи. Живу от одного сердечного приступа до другого. С Гуревичем все не могу встретиться, а очень надо, а тут еще хорошо бы у него и книгу твою взять, и рукопись.

Что касается «Отеля…», то посылать не буду, на почте все пропадает, буду ждать, когда приедешь, либо передам с оказией.

Наилучшие пожелания Вам с Лидой в новом году от нас с Леной и Машей, и с внуком нашим тож, будь счастлив, А. Стругацкий.

(От Евгения Брандиса)

Комарово, 20 марта 1982.

Дорогой Гена! Поздравляю от всего сердца. Только что вернулся из Москвы — узнал, что Вы стали полноправный член СП, узнал и взволновался. Для меня это праздник, как и для Вас. Сказали две москвички, любящие Вас писдамы, что Сережа Абрамов сражался как лев и добился справедливости. Одновременно провели в Союз и Олю Ларионову. Все же фантастика наша понемножку пробивается, хотя, к Вашей чести, она лишь часть Вашей огромной работы⁷⁵. Пробивается, несмотря на абсолютную бесплодность состоявшегося в начале этого месяца пленарного заседания Совета. Парнов и Кулешов сделали все, чтобы разговор о фантастике на пленуме, посвященном фантастике, свести на нет. Да бог с ними. Будем жить и работать, пока живем.

Обнимаю Вас и целую. Ваш — Е. Брандис⁷⁶.

(От Евгения Войскунского)

Москва, 12 мая 1982.

Дорогой Гена! Спасибо за теплое поздравление, за добрые слова. При всем том, что жизнь я прожил (60 лет — не шутка!) очень нелегкую (война, блокада…) — я благодарен судьбе за то, что она подарила мне большой кусок жизни после войны и еще за то, что всегда были рядом хорошие люди, друзья. К ним я и Вас причисляю по причине душевного расположения и симпатии.

Геночка, сердечно поздравляю Вас с членством в СП⁷⁷. Писатель Вы уже давно со своей темой, своим стилем, но официальное признание — вещь очень значительная. Убежден, что Вы напишете еще много хороших книг, и не только напишете, но и издадите, а это, по-моему, еще труднее. Я в прошлом году закончил большой роман «Кронштадт» — о войне, голоде и любви. Были хорошие рецензии, было превосходное заключение, роман вставлен в план редподготовки 83 г., но нет никакой гарантии, что он выйдет в 84 г. Договор не заключают. Теперь у нас договор заключают только после того, как рукопись утверждается в издательском плане. Редподготовка — не в счет. Ну и ну! А теснота в изд. планах с каждым годом возрастает.

Все же я надеюсь, что этот роман, над которым работал много лет, выйдет. Вот тогда и подарю Вам с удовольствием. А сейчас — ей-богу! — нечего дарить, все прежние книги у меня по 1 экз. Не взыщите.

Обнимаю Вас дружески. Привет от моей жены.

Ваш Е. Войскунский⁷⁸.

(От Дмитрия Биленкина)

Москва, 1 июня 1982.

Дорогой Гена! Когда я переходил на так называемую «творческую работу», то из приятелей, давно вступивших на этот неверный путь, поддержал и одобрил лишь один, прочие смотрели соболезнующе. Есть отчего! Во-первых, проблема куска хлеба с маслом: положение с изданием книг, пожалуй, никогда не было таким скверным. Во-вторых, проблема самодисциплины, тут либо коммунистическое отношение к труду, либо крах. В-третьих, домашние привыкают смотреть на тебя как на незанятого человека, на которого можно и нужно взваливать все большую меру домашних тягот. Тем не менее я лично о своем решении не жалею, хотя с деньгами, конечно, стало похуже (вторую проблему я решил раньше, третью — по ходу дела). Это притом, что существенного выигрыша времени я не получил, так как изначально добился в журнале