Археология Месопотамии - [84]

183. Thureau-Dangin F. and Dunand N. Til Barsip. P., 1936.

184. Tоbler A. J. Excavations at Tepe Gawra. Vol. 2. Philadelphia, 1950.

185. Turner G. Tell Nebi Yunus: The Ekal Masharti of Nineveh. — «Iraq». 32, pt. 1, 1970.

186. Turner G. The State Apartments of Late Assyrian Palaces. — «Iraq». 32, pt. 2, 1970.

187. Turner G. Late Assyrian Palaces and Their Mesopotamian Antecedents. (Ph. D. thesis). L., 1967.

188. Ucko P. J. Anthropomorphic Figurines. — «Royal Anthropological Society, Occasional Papers». 24. L., 1968.

189. Van Buren E. D. Places of Sacrifice (Opferstätten). — «Iraq». 14. 1952.

190. Van Buren E. D. Fish Offerings. — «Iraq». 10, pt. 2, 1948, c. 101.

191. Waterlin L. C. and Langdon S. Excavations at Kish. L., 1930–1934.

192. Weber O. Altorientalische Siegebilder in Der Alte Orient. Vols. 17–19. Lpz., 1920.

193. Wetsel F. Die Stadtmauern von Babylon. Lpz., il 930.

194. Wiseman D. J. Cylinder Seals of Western Asia. L. (n.d.).

195. Woolley C. L. Excavations at Ur. — «Antiquaries Journal». 3. 1923—13. 1934.

196. Wооlley C. L. Ur Excavations. Vol. 2. The Royal Cemetery. London — Philadelphia, 1934.

197. Wооlley C. L. Ur of the Chaldees. L, 1935.

198. Wооlley C. L. Ur Excavations. Vol. 4. The Early Periods. London — Philadelphia, 1956; vol. 6. The Ziggurat and its Surroundings. London — Philadelphia, 1959; vol. 6. The Buildings of the Third Dynasty. London — Philadelphia, 1965.

199. Woolley C. L. Excavations at Ur (preliminary reports collected in a single volume). L., 1954.

200. Woolley C. L. and Mallоwan M. E. L. Ur Excavations. Vol. 9. The Neo-Babylonian and Persian Periods. London — Philadelphia, 1062.

201. Ziegler C. Die Keramik von Haggi Mohammed. B., 1953.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Эта книга — последняя по времени сводная работа по археологии одного из самых поразительных регионов древнего мира — Месопотамии, междуречья Тигра и Евфрата. С ним связывается ныне один из основных центров древнейших цивилизаций, здесь с наибольшей полнотой и четкостью прослеживаются пути сложения этих цивилизаций, оказавших решающее влияние на историческое развитие не только Ближнего Востока, но и всего Старого Света, более того — всего человечества. Когда говоришь о Месопотамии с прилегающими к ней районами Восточного Средиземноморья, неоднократно приходится прибегать к слову «первый». Первые поселки со сложившейся уже производящей экономикой, прежде всего с основными ее отраслями — земледелием и скотоводством. Первые обширные сельскохозяйственные территории в речных долинах. Первые попытки применения металла. Первые фундаментальные постройки. Первое колесо, а значит, первые повозки и первый гончарный круг. Первая в мире письменность. Первый эпос. Первые города, а значит, достаточно сложная уже социальная структура с появлением классов и сложением государственности. Особо подчеркну, что последние процессы, отражающие важнейшие закономерности общечеловеческого развития, протекали в Месопотамии сугубо самостоятельно, их определяли внутренние факторы, внутреннее общественное развитие, не усложненное решающими влияниями извне. Такой характер отмеченных процессов позволяет говорить о «первичных цивилизациях», число которых во всем древнем мире весьма ограниченно: в Старом Свете можно выделить четыре подобные цивилизации — шумерскую, египетскую, индскую и шаньского Китая, в Новом — две — мезоамериканскую и перуанскую.

И даже среди «первичных цивилизаций» шумерская, локализуемая в Месопотамии, может по праву рассматриваться как одна из древнейших. Хронологически она сопоставима лишь с египетской, а наиболее ранняя ее ступень — урукская — датируется второй половиной IV тысячелетия до н. э., что позволяет считать ее синхронной, а частично и предшествующей началу Раннего царства — первого государственного образования Египта. За ней же последовали три тысячелетия многообразного и сложного развития ряда народов, городов-государств, реже крупных, но недолговечных «империй», наконец, высокоразвитых, глубоко оригинальных, но взаимосвязанных первоначальным шумерийским импульсом культур. Все это составляет понятие древней Месопотамии.

И если сейчас определены основные контуры этого важнейшего для всей человеческой истории феномена, если плодотворно исследуется и непрестанно расширяется связанная с ним проблематика, то основная заслуга принадлежит здесь археологии. Не будет преувеличением сказать, что археология открыла Месопотамию современному человечеству и обусловила само возникновение связанной с ней проблематики. Для дописьменной Месопотамии, для изучения предпосылок, импульсов и путей сложения ее древнейшей цивилизации археологические материалы являются единственным видом источников. Для последующих периодов они сочетаются с письменными источниками, сочетаются «наровно», ничуть не утратив своего значения. Необходимо помнить, что и сами письменные источники истории древней Месопотамии, ныне уже многие десятки тысяч бесценных клинописных табличек, появились из-под лопаты археологов.

Раскопки в Месопотамии насчитывают уже около полутораста лет. Фактически здесь рождалась археология Ближнего Востока, здесь она прошла отнюдь не прямой и не легкий путь от бессистемной и часто разрушительной охоты за объектами (известный исследователь Ниппура Герман Гильпрехт метко охарактеризовал ее впоследствии как «систему антинаучного грабежа») до выработки подлинно научной методики, постоянного совершенствования ее и успешного применения при плодотворных исследованиях самых различных по своей специфике объектов. Многие из них привели к открытиям мирового значения. В целом же, повторяю, эти исследования открыли древнюю Месопотамию. И более того, они продолжают открывать ее, не только обогащая наши знания по известным уже периодам и историческим сюжетам, но и вскрывая совершенно новые периоды и сюжеты, новые пласты древнейшей истории этого удивительного региона.