Археология Месопотамии - [33]

«Царский список», разумеется, никак нельзя отнести к числу «современных письменных документов». Он скорее представляет собой ретроспективный свод исторических событий, составленный значительно позже на основе традиции. То же самое можно сказать и о великих эпических поэмах Шумера, таких, например, как «Эпос о Гильгамеше», дошедший до нас благодаря его многократному воспроизведению на аккадском и других языках в более поздние эпохи [170]. Поэтому сейчас мы рассмотрим, что же представляет собой подлинно историческая информация, полученная из писаний первых шумерских писцов, и в какой мере изучение ее за последние годы помогло установить историческую достоверность «классических» письменных памятников Месопотамии [69, гл. 13, с. 93].

Древнейшие письменные тексты

О древнейших пиктографических текстах, найденных в архаических слоях Урука, мы говорили в предыдущей главе, где также отмечалось, что если язык табличек Урука IV можно еще считать не вполне идентифицированным, то язык текстов Урука III (период Джемдет-Наср) уже определенно является шумерским. За ними в архаической серии хронологически следует, во-первых, группа табличек, найденных в 20-е годы Леонардом Вулли в слое, предшествовавшем его «царским гробницам» в Уре, и, во-вторых, надписи, обнаруженные в начале нашего столетия немецкими археологами В. Андрэ и Р. Кольдевеем в Фаре (древний Шуруппак) [177, с. 69 и сл.]. Здесь, однако, необходимо помнить, что практически все без исключения упомянутые выше письменные тексты представляют собой лишь списки с указанием количества товаров или людей. Первые случаи, когда отдельные лица (как правило, цари) использовали письменность для посвятительных надписей или для констатации своих личных свершений, по времени совпадают или появляются чуть позже упомянутой выше группы табличек из Фары, но такие образцы были найдены Л. Вулли в Уре значительно позднее. Поэтому до самого конца 20-х годов нынешнего столетия все имена правителей из «Царского списка», включая имя самого Гильгамеша, рассматривались как порождение фантазии шумеров. Отсюда легко понять, какую сенсацию произвело открытие в 1919 г. Леонардом Вулли в развалинах раннединастического храма в Эль-Убейде замурованной в фундамент таблички, содержавшей имена Месанепады, первого царя первой династии Ура, и сына его Аанепады [74].

К этому времени уже полным ходом шли систематически осуществлявшиеся немецкими, французскими и американскими археологами раскопки на развалинах других упомянутых в «Царском списке» шумерских городов, в том числе и тех, откуда исследователями ранее уже было получено большое количество глиняных табличек. В последующие десятилетия было обнаружено много новых шумерских текстов, и не только археологами, но и учеными-филологами, которые приступили теперь к широкому изучению музейных коллекций [94]. Таким образом, к перечню царей, оказавшихся реальными историческими личностями, удалось добавить много новых имен. Прежде чем рассказать об этом подробнее и описать последовательность археологических открытий, изложим те выводы, к которым в конечном счете пришли ученые относительно хронологии раннединастического периода.

Археологическая периодизация

Так называемую досаргоновскую эру (т. е. эпоху, предшествовавшую объединению Месопотамии под властью Саргона Аккадского) теперь условно подразделяют на три этапа. Этап Раннединастический I (РД-I), следующий сразу за окончанием протописьменного периода, датируется приблизительно 2900–2750 гг. до н. э.; Раннединастический II (РД-II) длился до 2650 г. до н. э., в то время как Раннединастический III (РД-III), подразделяемый на два подэтапа, a и b, растянулся, НЭК принято считать, почти на три последующих столетия. Эта система хронологии была построена главным образом на основании данных, полученных в 30-е годы в ходе раскопок, проводившихся Восточным институтом Чикагского университета на памятниках в районе р. Дияла, к востоку от Багдада [43, с. 134; ср. 47]. При этом отправными точками послужили прогрессивные изменения в архитектуре, скульптуре, керамике, цилиндрических печатях и других мелких предметах, найденных в нескольких храмах, которые в большинстве случаев были основаны в конце протописьменного периода и неоднократно перестраивались в эпоху ранних династий. Точность этой хронологической схемы была впоследствии подтверждена (с внесением лишь незначительных коррективов) данными из стратиграфических шурфов в Ниппуре и других местах.

«Потоп»

Задача соотнесения этой археологической гипотезы с хронологией, полученной из данных шумерских текстов, в целом оказалась на поверку не столь трудной, как можно было себе представить. Прежде всего надлежало установить дату и историческое значение «Потопа», воспоминания о котором столь широко отражены в шумерской традиции и дошли даже до нас через Ветхий Завет. Археологические данные, привлекавшиеся в этой связи, оказались, к сожалению, двусмысленными. Вплоть до недавнего времени крупные наводнения были обычным явлением в истории Месопотамии, нет поэтому ничего удивительного в том, что при глубоком зондировании на определенных шумерских памятниках чистые слои нанесенного водой песка или глины то и дело обнаруживались в стратиграфических контекстах, варьировавшихся по времени от убейдского периода в Уре до конца раннединастической эпохи в Кише [126, с. 62 и сл.]. Однако в Фаре (Шуруппак) такого рода слой приходится на конец этапа РД-I, и это тот единственный случай, который можно использовать (без особой, правда, уверенности) в качестве свидетельства в пользу данных, извлеченных из шумерских текстов.