Археофутуризм. Мир после катастрофы: европейский взгляд. - [80]
— Хозяин, Верховный Международный Суд Санкт–Петербурга хотел бы сообщить вам, что Албанское королевство просит двухгодичную задержку в уплате долга, имеющегося перед Федеральным банком и Республикой Камчатка с 2070 года. Они с нетерпением ждут вашего решения.
Дмитрий набрал на компьютере:
— Дайте им 16 месяцев — не более того. Если албанцы не примут эти условия, Федерация может отменить спонсирование строительства широкого канала между Тираной и Софией. Меня достали эти ничтожества.
Компьютер секунду помолчал. Затем послышалось шипение. Изображение Веги какое–то время оставалось неподвижным.
— Мне написать «ничтожества» в ответе суду, Хозяин?
— Нет. Удали последнее предложение и перепиши всё административным жаргоном.
Дмитрий набрал «81», и изображение виртуальной секретарши исчезло. Индианка всё это видела.
— А Вы быстро принимаете решения…
Дмитрий почувствовал себя польщённым и ответил, пожав плечами:
— Приходится. В Федерации 125 автономных государств, каждое из которых имеет свои эгоистические запросы. Принятое в XX веке правило общего согласия уже нельзя применять. Нужно принимать решения во имя Имперского правительства и общего интереса.
— А что если государство не согласится с вашими решениями?
— Оно может провести референдум и покинуть Федерацию. Так было с крохотным государством Корсики, со Страной басков, с Сицилией, Эстонией и прочими. Некоторые из них вернулись в Федерацию, а другие умоляли нас принять их. Это вполне естественно, ведь теперь они не имеют нашей военной защиты и федеральной солидарности.
— У нас в Индийской Империи были такие же трудности. Непал сперва покинул Союз, а потом снова присоединился, испугавшись Китая…
— С государствами Бретани, Баварии, Фландрии, Иль–де–Франс и Швеции у нас противоположная проблема: они очень динамичны и стараются на всё повлиять. Они пытаются выделиться во всех министерствах и комиссиях. Бретонцы хуже всех. Они повсюду. Можно подумать, что это они управляют Империей. Хотя это не так уж далеко от правды… Нынешний президент Имперского правительства, наш глава государства — бретонец.
Нафисса с удивлением взглянула на Дмитрия. Он добавил:
— Но помимо мелких разногласий, между нами есть понимание. Все мы чувствуем себя частью единого народа, хоть между нами и 20000 километров. Споры об эгоистичных человеческих интересах являются частью жизни. В конце концов, важно лишь согласие по важным вопросам.
— Тогда какие же вопросы «важны»?» — спросила Нафисса озорным голосом.
— Определить общих врагов и общих друзей.
— А, понятно. Я вполне с вами согласна.
Девушка затем сменила тему.
— Вы говорили, что «Реконкиста» 2025–2028 годов была очень жестокой… Не расскажете мне ещё о ней?
Иркутск — Терминал в Комсомольске
Дмитрий чувствовал вкус к трагическим историям в глазах индианки. Она пристегнула ремень. Торможение было очень резким. На экране было написано «3,2 g». Поезд остановился в Иркутске меньше чем на две минуты. Длинноволосый человек в униформе цвета киновари сел рядом с ними, на другом конце их ряда. Кроме дорожной сумки у него был сосновый мольберт. Дмитрий понял, что этот человек — подполковник второго батальона имперских художников. Его нашивки на воротничке — серебряные на розовато–лиловом фоне — были украшены перекрещенными кистью и молотом. Поезд снова тронулся.
Дмитрий запоздало ответил на вопрос Нафиссы.
— Да, она была очень жестокой. После Великой катастрофы, как и всегда в истории, система ценностей рухнула. Генерал Дукачевский взял всё в свои руки. Остатки армии мусульман и этнических банд были взяты в плен и собраны на юге бывшей Франции, а затем насильно отправлены в Северную Африку, не имевшую возможности противостоять этому. Но случилось кое–что ещё более серьёзное: из–за пережитой травмы и радикальной смены взглядов все потомки огромных волн неевропейской иммиграции, захлёстывавших Западную Европу, к сожалению, были… ну, депортированы. Это несколько десятков миллионов людей. Легко представить, что эта операция, устроенная «Армией европейского освобождения», была нелёгкой… Вот это историки и назвали «Реконкистой».
Прекрасная Нафисса удивленно посмотрела на Дмитрия.
— Почему Вы сказали «к сожалению», господин консул?
— С моей точки зрения и с точки зрения моего старого христианского воспитания, всё это довольно дико, но так всё и было…
— С точки зрения индуизма я совсем не чувствую дикости. Продолжайте, пожалуйста: что случилось затем? Была резня? Вы из–за неё горюете?
— Нет, резни не было. Эти люди без корней, без родины были массово перевезены из Европы на Мадагаскар кораблями. Их было 23 миллиона. Многие были по документам «французами», «бельгийцами», «датчанами» и «британцами». Но это уже ничего не значило, права национальностей старого мира полностью исчезли… Победили архаические критерии…
Нафисса изумленно посмотрела на него.
— В Индии нам ни о чём таком не рассказывали…
— Правительство оплатило всю операцию. Сейчас Федерация платит Мадагаскарскому королевству 10 миллиардов евросестерциев. Интеграция там сработала очень хорошо.
Индианка задала новый вопрос:
— Как «Великую катастрофу» пережили наука и технология XX века? Как человечество сумело снова не погрузиться в первобытный строй?
Эта книга шокирует как атлантистов, так и антиамериканцев, потому что она сражается против вульгарных вариантов их идеологии. После краха СССР произошло качественное изменение природы традиционного американского империализма; он избрал путь самоубийственной необузданности, поставив своей целью завоевание мирового господства и воображая себя новой Римской империей. Автор задается вопросом, что лежит в основе этого тщеславного безумия: идеология «неоконсерваторов», финансовые интересы ВПК и нефтеполитиков, агрессивность израильского лобби, крайний национализм или что-то другое? Смертельная опасность, утверждает он, исходит не столько от Америки, мощь которой сильно преувеличена, сколько от тех, кто допускает и стимулирует наплыв инородных этносов в Европу.
В третьем томе рассматривается диалектика природных процессов и ее отражение в современном естествознании, анализируются различные формы движения материи, единство и многообразие связей природного мира, уровни его детерминации и организации и их критерии. Раскрывается процесс отображения объективных законов диалектики средствами и методами конкретных наук (математики, физики, химии, геологии, астрономии, кибернетики, биологии, генетики, физиологии, медицины, социологии). Рассматривая проблему становления человека и его сознания, авторы непосредственно подводят читателя к диалектике социальных процессов.
А. Ф. Лосев "Античный космос и современная наука"Исходник электронной версии:А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.1] Бытие - Имя - Космос. Издательство «Мысль». Москва 1993 (сохранено только предисловие, работа "Античный космос и современная наука", примечания и комментарии, связанные с предисловием и означенной работой). [Изображение, использованное в обложке и как иллюстрация в начале текста "Античного космоса..." не имеет отношения к изданию 1993 г. Как очевидно из самого изображения это фотография первого издания книги с дарственной надписью Лосева Шпету].
К 200-летию «Науки логики» Г.В.Ф. Гегеля (1812 – 2012)Первый перевод «Науки логики» на русский язык выполнил Николай Григорьевич Дебольский (1842 – 1918). Этот перевод издавался дважды:1916 г.: Петроград, Типография М.М. Стасюлевича (в 3-х томах – по числу книг в произведении);1929 г.: Москва, Издание профкома слушателей института красной профессуры, Перепечатано на правах рукописи (в 2-х томах – по числу частей в произведении).Издание 1929 г. в новой орфографии полностью воспроизводит текст издания 1916 г., включая разбивку текста на страницы и их нумерацию (поэтому в первом томе второго издания имеется двойная пагинация – своя на каждую книгу)
Мы призваны в общение. "Живой родник", 2004. № 3, с. 21–23.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги — немецкий врач — обращается к личности Парацельса, врача, философа, алхимика, мистика. В эпоху Реформации, когда религия, литература, наука оказались скованными цепями догматизма, ханжества и лицемерия, Парацельс совершил революцию в духовной жизни западной цивилизации.Он не просто будоражил общество, выводил его из средневековой спячки своими речами, своим учением, всем своим образом жизни. Весьма велико и его литературное наследие. Философия, медицина, пневматология (учение о духах), космология, антропология, алхимия, астрология, магия — вот далеко не полный перечень тем его трудов.Автор много цитирует самого Парацельса, и оттого голос этого удивительного человека как бы звучит со страниц книги, придает ей жизненность и подлинность.