Археофутуризм. Мир после катастрофы: европейский взгляд. - [70]

После печальных событий Великой Катастрофы 2014–2016 годов, «Возрождения» 2030 года и образования Евросибирской Федерации, получившей название «Империи Двуглавого Орла», говорящее о слиянии Европейского Союза и России по результатам Пражского пакта 2038 года, революционное федеральное правительство решило совершенно отойти от идей прошлого, касающихся транспорта, как и всех прочих. Использование электромашин распространилось повсеместно, а приобретение автомобилей в личное пользование было приостановлено; вернулась лошадиная сила в качестве транспорта, а использование машин с двигателем в неотрадиционных сельских сообществах было запрещено; шоссе были заброшены и заменены рельсами для скоростных поездов, везущих вагоны и контейнеры; воздушные перемещения были постепенно вытеснены планетопоездами; грузовые самолеты стали перевозить товары; была восстановлена сеть каналов; наконец, ядерная энергия наряду с энергией ветра стали применяться для морского транспорта. Правительство, отходя от прошлого, проводило эти радикальные реформы с 40–х годов. Это было возможно, потому что нужно было начать с нуля. Уничтоженные или обездвиженные Великой Катастрофой экономические системы и инфраструктуры были перестроены на совершенно новом фундаменте.

Создание планетопоезда, как и прочие великие континентальные проекты, позволило запустить новую научно–техническую экономику во время между 2040 и 2073 годами. В отличие от XX века, она уже не распространялась на все уголки Земли и все народы: лишь 10% людей пользовались её благами. Эти люди жили в городах — куда более мелких и менее плотно населенных, чем те, что были в XX веке. В Федерации 20% населения жило в научно–технических промышленных зонах. Это позволило вновь населить заброшенную сельскую местность и решить проблемы загрязнения и расхода энергии — планета снова смогла дышать. В крупнейшем городе Федерации, Берлине, было всего два миллиона жителей. Глобальное потепление, парниковый эффект и подъем уровня моря, вызванные крупномасштабными токсичными выбросами, в XX веке было уже не остановить. Наука быстро двигалась вперед, но влияла лишь на меньшую часть населения; остальные вернулись к средневековой форме экономики, основанной на земледелии, ремесле и фермерстве.

Причина этого изменения в том, что глобальному объему публичных и частных инвестиций и бюджетов больше не приходилось обеспечивать различные нужды 80% населения, живущего теперь в основанных на архаических общественно–экономических системах неотрадиционных сообществах и лично заботящегося о своём производстве и товарообмене. Поэтому, начавшиеся около 2040 года инновации в технологической науке продолжили развитие уровня 2014 года, но лишь в некоторых сферах: транспорт, компьютерная наука, генетика, энергетика, исследование космоса и т. д. Во всех прочих секторах, учитывая ограниченность рынка, технологические продукты были довольно примитивными. По сути, установилась двухуровневая экономика.

В 2040–2073 годы было построено семь связанных друг с другом линий планетопоезда: «Брест — Москва — Дорбиск», «Рим — Эдинбург», «Лиссабон — Осло» и «Санкт–Петербург — Афины» уже были закончены, а другие (например, «Хельсинки — Владивосток») ещё строились. Вне Империи лишь Китай («Пекин — Шанхай») и Индия («Нью–Дели — Бомбей») купили планетопоезда, совместно производимые компаниями «Тайфун» и «Евроспейс». Америка, так и не оправившаяся от Великой Катастрофы и почти полностью перешедшая на аграрную экономику, не смогла бы их себе позволить. Помимо этого, связь на дальние расстояния интересовала очень немногих: лишь 8% американцев жили в научно–технической системе, в основном на побережье Тихого океана и в окрестностях Чикаго. Даже воздушные перелеты были редкими и совершались в основном на дирижаблях, так как после Великой Катастрофы и её влияния на парниковый эффект распространилась боязнь реактивных самолётов. Дни, когда люди — например, прадеды Дмитрия Леонидовича — мечтали о сверхзвуковых самолётах, давно и навеки прошли…

Брест—Берлин

Экран перед Дмитрием показывал скорость подземного поезда: 1670 км/ч. Его положение отмечалось светящейся точкой на простой карте: десять минут от Монпарнаса. Париж… Дмитрий подумал, что в двадцатом веке этот город, наверно, был великолепен. Он слабо его помнил. Ему было всего десять лет, когда в 2016 году его семья бежала из этого объятого анархией и голодом города и вернулась в Россию. Большая часть памятников была сожжена и уничтожена, а музеи разграблены во время гражданской войны, разразившейся перед Великой Катастрофой. Сегодня автономное государство Иль–де–Франс занималось восстановлением и обустройством, но Париж едва ли вернется к былой славе. Узнать, как выглядели Мона Лиза, Сен–Шапель, Эйфелева башня или Лувр можно, только посетив виртуальные вебсайты с трёхмерными изображениями.

Дмитрий Леонидович горестно вздохнул от этих невесёлых мыслей и достал из чехла свой многофункциональный компьютер, который был у каждого высокопоставленного имперского чиновника. Чехол был сделан из настоящей волчьей шкуры и украшен двуглавым орлом на красно–белом клетчатом фоне.