Арфист на ветру - [16]

– Ты наградил того типа свиной щетиной по всему телу.

– Он это заслужил, – ответил Моргон, поглаживая ноющий бок. – Но тот, последний, который выбрался из воды...

– Тот, которому я подожгла бороду?

– Не знаю. – Он провел ладонями по глазам, пытаясь вспомнить. – Вот чего я не знаю. Был ли человек, который вылез из реки, тем самым, который в нее бросился?

– Да что ты говоришь, Моргон, – прошептала Рэдерле.

– Он мог использовать свою мощь, но я не уверен в этом. Я не знаю... Может быть, я просто видел то, что ожидал увидеть.

– Если это был Меняющий Обличья, почему он не пытался тебя убить?

– Может быть, он просто сомневался, я ли это. Они не видели меня с тех пор, как меня поглотила гора Эрленстар. Я соблюдал крайнюю осторожность, пока пересекал Обитаемый Мир, и вряд ли они ожидали, что я поеду среди бела дня на крестьянской лошадке по Торговой дороге.

– Но если он заподозрил... Моргон, ведь ты воздействовал на лошадей.

– То была простая связь молчания и мира; вряд ли здесь было что-то для него подозрительное.

– Но тогда бы он и не бежал от Великого Крика, верно? Если только он не отправился за подмогой... – Внезапно она потянула его, заставляя встать. – Да что же мы сидим? Ждем нового нападения, и на этот раз, возможно, со стороны Меняющих Обличья?

Он вырвал у нее руку.

– Прекрати. Мне больно.

– Ты предпочел бы умереть?

– Нет.

С минуту он мрачно размышлял, не сводя глаз с быстрой, покрытой мелькающими тенями речной воды. Моргону пришла в голову мысль, от которой ему стало зябко.

– Равнина Ветров находится как раз к северу от нас. Там Хьюриу Имрис ведет свою войну против людей и полулюдей... За рекой должно быть целое войско Меняющих Обличья.

– Идем отсюда. Немедленно.

– Мы только привлечем к себе внимание, если поедем дальше среди ночи. Мы можем перенести лагерь. А затем я хочу поискать того, кто кричал, – кем бы он ни был.

Они увели лошадей, стараясь не поднимать лишнего шума, захватили свои пожитки и перебрались поближе к скоплению телег. Затем Моргон оставил Рэдерле и отправился на поиски неизвестного.

Рэдерле воспротивилась, не желая отпускать его одного, но он терпеливо заметил:

– А ты можешь ступать по листьям так осторожно, чтобы ни один из них не шелохнулся? Можешь стоять так спокойно и тихо, чтобы звери проходили мимо, не видя и не чуя тебя? Кроме того, кто-то же должен стеречь лошадей?

– А что если эти воры вернутся?

– И пускай себе. Я видел, как ты обращалась с привидением.

Рэдерле уселась под деревом, бормоча себе что-то под нос. Он заколебался – она выглядела такой беззащитной...

Моргон вызвал из незримого пространства свой меч и, прикрывая звезды рукой, положил его перед девушкой. Меч вновь исчез, и тогда Моргон мягко сказал:

– Он будет здесь на случай, если понадобится. Сейчас он скрыт наваждением, но если ты к нему прикоснешься, я узнаю об этом.

Он повернулся и беззвучно скользнул в тишину.

4

Лес уже успокоился после жуткого крика. Моргон сновал от лагеря к лагерю, осматривая окрестности, ища тех, кто до сих пор не спал. Но путники мирно посапывали в повозках или палатках, свернувшись калачиками, лежали возле кострищ. Луна заливала мир черно-серой дымкой, деревья и папоротники проступали кусками, чередуясь с обрывками черных теней. И – ни порыва ветра. Отдельные прутики с листочками, моток ежевичного стебля, аспидно-черные на свету, казались выструганными из безмолвия. Дубы тоже стояли неподвижно. Моргон положил руку на могучий ствол и скользнул мыслью за бугристую кору, вслушиваясь в древний, тяжелый сон. Двинулся вдоль реки, обогнул их прежнюю стоянку. Никого и ничего. Внимая голосу реки, собирая в уме все его оттенки, определяя и отбрасывая каждый из них, он, как ни старался, не услышал ничего похожего на человеческую речь.

Тогда он прошел дальше берегом реки, производя чуть больше шума, чем его прекрасно управляемое дыхание. Он обратил свой разум к почве, по которой ступал, настраивая свои мысли в лад с хрупким ковром листьев, вслушиваясь в каждый сухой прутик. В полной темноте он едва-едва различал ближайшие деревья и кусты и в конце концов решил повернуть назад, но помедлил у самой реки, обратив лицо к Равнине Ветров и снова напряженно прислушиваясь, словно до него могли донестись отголоски боев из обрывочных сновидений воинов Хьюриу.

Он повернулся и зашагал вдоль реки против ее течения. Сделав три беззвучных шага, Моргон замер с проворством дикого зверька, мгновенно переходящего от движения к полной неподвижности. Кто-то стоял впереди между деревьями, и нельзя было различить ни лица его, ни одежды – могучая полутень, растворенная ночью, как и сам Моргон.

Он подождал, но тень не трогалась с места. Он пытался сообразить, что делать, но пока он раздумывал, тень беззвучно исчезла в ночи. С пересохшим от волнения ртом и гулким биением крови в висках, Моргон настроился на изогнутый поток воздуха и полетел, бесшумно, словно сова, зоркий, как ночной хищник, меж деревьев к их лагерю.

Он напугал Рэдерле, преобразившись прямо перед ней. Она потянулась за мечом, но он успокоил девушку, быстро присев на корточки и взяв за руку.

– Рэдерле, – прошептал он.