Арфа королей - [150]

43. Ливаун

Двигаться дальше есть лишь один способ – использовать на практике навыки воина. Я отгораживаюсь от всего, что только что произошло, и без разговоров еду вперед. Когда мы останавливаемся дать отдых лошадям, на вопросы отвечаю односложно – «да» или «нет». Делаю, что положено, вместе с другими ем и пью, стараясь быть готовой продолжать путь, когда приходит время.

Арку с Илланом ни словом не обмолвились о том, что случилось с Брокком. Они с Дау относятся ко мне с заботой и вниманием, словно опасаясь, что я или упаду в изнеможении, или брошу их и поскачу искать брата, как в прошлый раз. Мне приходится мысленно от них отгораживаться. Если начнут меня жалеть, я могу просто развалиться на куски. Этого нельзя допустить. Я сильная. И останусь такой, чего бы мне это ни стоило.

На ночь мы останавливаемся в придорожной гостинице. В обмен на кров и стол Арку предлагает музыку, не спрашивая меня, могу я выступать или нет, а просто ставя в известность о том, что мы будем играть.

– Если хочешь, можно ограничиться свирелью и кельтским бубном, – предлагает он.

«Если хочешь», а не «если считаешь, что пение слишком напомнит тебе об утрате» или «если думаешь, что можешь расплакаться». Хотя подразумевается именно это.

– Я смогу спеть пару песен, – говорю я, – на ваш выбор. Из тех, что лучше всего звучат без арфы.

Мы играем и поем. Я не лью слез и не запинаюсь на словах. Умудряюсь даже исполнить «Скачущего Артагана», хотя всю мелодию приходится играть самой. Никаких поблажек в темпе Арку не дает. Публика, похоже, веселится на славу. Утром едем дальше.

Следующий привал устраиваем на «явочном» хуторе – в доме Очу, Маэн и их сына. Арку предупреждает, что мы останемся здесь на две ночи. В первую, сразу после ужина, хозяева куда-то уезжают, а наша группа собирается у разожженного очага.

– Вот теперь я тебя выслушаю, – говорит Арку, – но сначала позволь сказать, – я признаю, что Брокка мы потеряли, и понимаю, как тебе, Ливаун, от этого тяжело. Но отвечать перед Кинелой придется мне, поэтому любые подробности, способные пролить свет на произошедшее, только приветствуются.

– Всего я не знаю. Некоторые моменты мог бы прояснить только Брокк. Но я расскажу все, что мне известно.

Мне это и самой нужно. Чтобы покончить с этим.

– Могу я сначала задать вопрос?

– Да.

– Почему вы так быстро смирились с его уходом? Почему не попытались его остановить? Не попытались поехать за ним, не стали ждать?

– А ты? – спрашивает Арку.

– Я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Я тоже. Я видел выражение его лица. И тех, кто его ждал. А когда ты отправилась возвращать его назад, я прекрасно понимал, куда он ушел.

Я, наверное, выгляжу потрясенной, потому что он добавляет:

– Не забывай, что Кинела знал твоих родителей еще до твоего рождения. И музыкальные способности стали только одним из факторов, когда мы подбирали команду для выполнения этой миссии.

– Вы хотите сказать, что уже тогда догадывались, что здесь могут быть замешаны сверхъестественные силы?

– Мы рассматривали такую возможность. И решили, что вы с братом, вероятно, сможете лучше справиться с этим, чем большинство остальных. Теперь рассказывай свою историю, Ливаун. Сначала мы послушаем тебя, потом Дау.

Дау, судя по виду, распирает от вопросов. Мне не хотелось, чтобы он знал, что наши родители – старые друзья Кинелы. Хотя сейчас это вряд ли имеет значение.

– Хорошо, тогда слушайте.

Я очень кратко пересказываю события. О том, как Брокк пошел по следу, на который его навела услышанная от друида история. Как я бросилась за ним, а Дау – за мной. Как я попала в Колдовской мир. О вороноподобных тварях, о королеве Маленького народца, о привязанности между ней и моим братом. О двух вариантах будущего. О полученных мной заданиях. Рассказывая о том, как Эрнья пообещала разрешить Брокку в канун Дня летнего солнцестояния вернуться со мной обратно, я едва не теряю контроль. Она сформулировала обещание очень осторожно, не сказав, что он вернется в наш мир навсегда.

– Не торопись, – говорит Арку.

Дау встает, наливает мне чашку медовухи и ставит рядом со мной на стол. Иногда он бывает очень внимательным.

Я рассказываю об Ашллин и кукле, о том, как она разыграла сцену с Волфи и его сестрой. Объясняю, что при таком способе изготовления игрушка стала могущественным артефактом магии домашнего очага.

– А танцы? – с ноткой подозрения в голосе спрашивает Дау.

– Нам нужно было стать единой командой, и танцы помогли нам стать ближе и больше доверять друг другу.

Мне кажется, эти три танца значат для нас гораздо больше, но говорить об этом не хочу.

Я рассказываю о своем возвращении в мир Эрньи, о том, как она поручила нам действовать в духе мудрости и справедливости.

Не забываю упомянуть намек королевы на то, что ее подданные порой могут брать ситуацию в свои руки, и делюсь своими соображениями об их причастности к похищению арфы. Хотя такие действия и нарушают правило, запрещающее Маленькому народцу непосредственно вмешиваться в человеческие дела, благодаря этому у королевы появилась возможность обеспечить Брефне лучшее будущее. Я рассказываю, как мы отправились в обратный путь, как на нас напало Воронье племя, и как пел Брокк. Я подхожу к моменту, когда мы незадолго до восхода солнца с арфой в руках спешились неподалеку от замка, и с какой сверхъестественной скоростью пролетели последние предрассветные часы.