Арарат - [4]

— Нет человека, который, глядя на Арарат, не подыскал бы ему сравнения.

— Но никто не понимает, что такое Арарат! — уверенно возразил Наапет.

— То есть?

— Не понимают, что Арарат похож только на самого себя. Он — пророк!

Асканаз обычно не прекословил старику. Он молча ждал, чтобы Наапет пояснил свою мысль.

— Ну да! — с воодушевлением продолжал Наапет. — Арарат — это мудрый пророк. Ведь Ной, приставший со своим ковчегом к его вершине, так и сказал ему: «Исполнись мудрости, гора избранная!» И когда бы ни привиделся мне во сне Арарат, он всегда беседует со мной, словно живой человек. И на следующий день обязательно случается что-либо хорошее! А ну, взгляни внимательно на него: вершина у него белая — знак справедливости и мудрости, у подножия — зеленеющие поля, в долинах — цветы, — это уж знак неувядаемой жизни. Он словно хочет сказать: «Люди, будьте подобно мне справедливыми и мудрыми, и жизнь ваша будет цвести во веки веков».

— Сравнение определяет не столько описываемое, сколько описывающего, — улыбнулся Асканаз.

— Ты что-то сказал, сынок? — откликнулся Наапет: увлеченный своими мыслями, он не расслышал Асканаза.

— Говорю, сравнение хорошее, но каждый человек кузнец своего счастья.

Асканаз бросил взгляд на белую вершину Арарата, затем перевел взгляд на седую голову Наапета. Погруженный в мысли старик, казалось, ведет тайную беседу с заветной горой. Чудилось, что и Арарат, в свою очередь, пристально смотрит на Наапета и два среброглавых старца понимают друг друга…

Сатеник тревожно сновала возле дома, не спуская глаз с садовой калитки. Но вот лицо ее прояснилось: показался Габриэл с товарищем. Габриэл походил на отца, но был выше его ростом. Михрдат хотел было упрекнуть сына за опоздание, но, видя веселое настроение молодых людей, ничего не сказал.

— Асканаз, — заметил товарищ Габриэла, — ведь сегодня доклад Вртанеса! Если хочешь попасть туда, нужно уже идти: остался всего час до начала.

— Как же так, Ара?! — упрекнул юношу Михрдат. — Я-то думал, что ты к нам в гости пришел, а выходит, что ты нашего гостя похищаешь!

Ара залился румянцем. Этот стройный, красивый юноша с тонкими чертами лица был застенчивым, словно девушка. В кругу друзей его часто называли «Ара Прекрасным».

— Я не знал, что сегодня доклад Вртанеса, — вместо него отозвался Асканаз. — Тогда надо торопиться.

Михрдат счел неудобным возражать: Вртанес, старший брат Ара, — известный писатель, и понятно было желание Асканаза попасть на его доклад.

Между тем Сатеник, отозвав в сторону Габриэла, выпытывала у него, обедал ли он. Как ни заверял ее Габриэл, что он пообедал у матери Ара, Сатеник не унималась.

— Позови Ара, скушайте хоть немного…

— Да нет, мама-джан, в горло не полезет. Не задерживай нас, нам нужно идти!

— Ох, опять идти… Да когда же ты дома посидишь?! Я не вижу тебя совсем! Да вы хоть фруктов отведайте…

Габриэл со смехом поцеловал мать и побежал к товарищу.

Асканаз собрался уходить вместе с Ара и Габриэлом. Он пожал руку Сатеник и заглянул в ее печальные глаза.

— Спасибо, тикин Сатеник, увидимся осенью.

— Счастливого пути тебе, родной, пусть розы расцветают на твоем пути!

Асканаз прижал к устам морщинистую руку доброй женщины, а она поцеловала его в лоб, отирая слезы на глазах.

— Наапет-айрик, я не прощаюсь с тобой: завтра ты и Михрдат — мои гости. Соберемся у Шогакат-майрик!

Когда молодые люди вышли из сада, Сатеник, которая редко переступала порог своего дома, выбежала на улицу и долго смотрела им вслед.

— Господь милостивый, сохрани моего Габриэла, да будет он опорой отцовского дома, да найдет свое счастье с хорошей девушкой из достойной семьи, — шептала она.

Глава вторая ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ

Асканаз, Ара и Габриэл добрались до парка «Флора» уже к восьми часам вечера. Зал недавно отстроенного деревянного летнего театра был переполнен. Те, кто не попал в зал, толпились в дверях. Молодые люди с большим трудом пробрались в зал через боковой вход и, не найдя свободных мест, кое-как пристроились на приставных стульях.

В то время как члены президиума усаживались за стол, председательствующий заметил Асканаза и пригласил его подняться на сцену. Асканаз прошел в президиум и сел на крайний стул в третьем ряду. Через несколько минут на сцену вышел Вртанес — склонный к полноте мужчина лет сорока с умным широким лбом.

Асканаз хотел было окликнуть Вртанеса, но, заметив его озабоченный вид, решил не отвлекать его. Вртанес, прежде чем сесть, оглянулся, заметил Асканаза и приветливо кивнул ему.

Вместе с тридцатью другими писателями и литературоведами Армении Вртанес только что вернулся из Москвы после окончания декады армянской литературы. Итогам этой декады и был посвящен его доклад.

Несмотря на вечернюю прохладу, в зале было душно: собралось свыше тысячи человек. Вртанес чувствовал, что глаза многих присутствовавших пристально следят за ним. Он тщательно подготовил свой доклад, а многое даже написал заранее; но теперь, видя разнородную аудиторию, начал тревожиться: сумеет ли он заинтересовать своих слушателей? Беспокойство его усиливалось при мысли, что голос может изменить ему… Он окинул испытующим взглядом зал, увидел много знакомых лиц. Ласковая улыбка мелькнула на его лице, когда он заметил стоявшего перед рампой Ара. Вртанес знал, что младший брат гордится им. Значит, нужно не уронить себя в его глазах.