Арарат - [172]
Казалось, фашистский дзот торжествует: пули советских бойцов скользили по его бетонированным бокам,: и в треске его пулемета слышалось злорадство.
Стиснув зубы, Унан упрямо пополз к фашистскому дзоту. Пуля впилась в его тело, из раны хлынула кровь, но Унан не чувствовал боли… Все еще не выполнили боевого задания. «Должны выполнить!» — шепнул он сам себе пересохшими губами и повелительно крикнул:
— Окружить дзот! Он должен умолкнуть!
Первым вскочил на ноги Лалазар. Его примеру последовали остальные. Глаза Унана блеснули, — да, товарищи не подведут! Вот упал один, еще один… И все же они двигаются вперед, вперед! Они знают, что назад дороги нет: ждет Гарсеван, ждет вся часть… Несколько бойцов залегли… вот залегли все…
Унан собрался с силами и снова начал карабкаться вверх. Вот он, дьявольский дзот, неумолкающий пулемет, плюющий смертью!.. Довольно, больше нельзя терпеть! Унану вспомнились первые дни войны, Ереван, сквер Флора, девчурка с букетом цветов… Он метнулся вперед, подтянулся к щели амбразуры и схватился за злобное дуло, заграждавшее путь его товарищам.
— За тебя…
Последним нечеловеческим усилием он кинул тело на дуло пулемета и грудью закрыл его отверстие. Прогремела последняя очередь, раскаленное горло чудовища захлебнулось кровью и умолкло навсегда.
Советские часта заняли маленькое село Гайдук, расположенное между высотой Долгая и станицей Верхне-Баканская. Остатки разгромленного гарнизона Верхне-Баканской в беспорядке отступали к Таманскому полуострову. Работники санбата перебрасывали раненых на медпункты и подбирали тела убитых, чтобы предать их земле на склоне занятой высоты. Гарсеван подошел, постоял перед братской могилой и шепотом спросил Лалазара — одного из уцелевших во время штурма высоты Долгая.
— А где же Аракел?
— Он подорвался на гранатах… — и Лалазар показал на ящик с останками Аракела.
Потрясенный Гарсеван закрыл руками лицо…
Весть о подвиге Унана Аветисяна с быстротой молнии распространилась по всей дивизии.
На рассвете-следующего дня в селе Гайдук собрались бойцы, крестьянке, станичники Верхне-Баканской и спасенные из фашистской неволи военнопленные.
Гарсеван, Игнат, Вахрам и Лалазар осторожно опустили гроб с телом Унана на землю, рядом с вырытой могилой. Среди провожавших Унана в последний путь были также Асканаз Араратян, Мхитар Берберян, корреспонденты дивизионной и армейской газет, между ними и Вртанес.
Военный оркестр тихо играл похоронный марш.
У открытой могилы выступили с прощальным словом Мхитар Берберян, старый колхозник — уроженец Гайдука, Лалазар… И все же хотелось добавить что-то, чего еще никто не оказал.
Вртанес молча слушал выступавших. Глаза его наполнились слезами, и он старался незаметно вытереть их. Ему было поручено выступить от имени политотдела армии.
— Когда идет бой не на жизнь, а на смерть, проявляются подлинные душевные качества человека, — сказал в своем прощальном слове Вртанес. — Унан Аветисян был очень молод. Но вот наступил решающий миг в его жизни. Этот миг требовал от Унана высшего проявления всего того, во что он верил и во имя чего он сражался. То, что совершил Унан, длилось всего мгновение. И это мгновение принесла ему бессмертие! Имя Унана Аветисяна навсегда будет упоминаться в ряду героев, священный пример, которых, вдохновлял нас в борьбе за свободу родины. Унан Аветисян нашел в себе достаточно мужества, чтобы пренебречь смертью. Своим подвигом он подтвердил вековую заповедь нашего народа: «Смерть за родину — это бессмертие».
Тело Унана Аветисяна опустили в могилу.
Прозвучал залп, загремели звуки похоронного марша.
Первым подошел, преклонил, колено и поцеловал могилу героя Асканаз Араратян.
Раздвинулись темные тучи, и в щель между ними проглянуло солнце. Лучи его упали ка могильный холм Унана. Товарищи по оружию молча возложили на могилу цветы.
Глава шестая
В МОСКВЕ
Медленно наступал майский вечер.. По набережной неторопливо шел Асканаз Араратян, не отрывая взгляда от мутных вод Москвы-реки. Большие льдины, толкаясь, быстро плыли по течению, как бы стараясь опередить друг друга. Синий свет фонарей бросал слабый отблеск на вспененную поверхность реки. Глядя на массивные стены Кремля, и купола многовековых зданий, Асканаз мысленно представлял себе Колонный зал Дома союзов, залитый светом: в этом зале несколько дней назад стоял и он сам.
К маю 1944 года многое изменилось на фронте после того, как гитлеровцев вышвырнули с Таманского полуострова — последнего оплота фашистских захватчиков на Кавказе. Ныне дивизия Араратяна, получившая новое пополнение, в ожидании боевого задания была занята обучением своих кадров. Асканаз на несколько дней был вызван в Москву для участия, в важном совещании. Утром, на приеме в Кремле, ему были вручены ордена Суворова и Кутузова, которыми он был награжден за умелое руководство боевыми действиями своей дивизии. Звание генерал-майора он получил еще в начале года.
Сейчас Асканазу не хотелось уходить далеко от Кремля, не хотелось покидать набережную. Вот река течет неудержимо, все вперед и вперед, и вода в ней постепенно очищается. Пройдет несколько дней, и плавно потекут чистые воды, отражая в себе здания и огни, а те мутные волны останутся как воспоминание… Да, так будет и здесь и т а м!
Три фронтовых друга — русский Юрий Дронов, армянин Виктор Мурадян, таджик Мирзо Бобаджанов — прошли жестокие испытания на непомерно длинной и трудной дороге войны. Об их судьбе и испытанной в боях дружбе, о героических подвигах и послевоенных встречах рассказывается в повести «Дороги шли через войну». Тему подвига на войне, интернациональной дружбы и боевого братства автор продолжает и в очерке «Тихмяновская высота». Для массового читателя.
Эта высокая награда Родины так и называется — орден Славы... Орден Славы — знак величайшей солдатской доблести, свидетельство беспримерного мужества, стойкости, героизма отважных защитников любимой Отчизны. Его можно заслужить только на полях сражений, только в битвах с врагом, посягнувшим на священные рубежи Родины. И Родина-мать, весь советский народ горячо благодарят, достойно чтут всех тех, чью грудь украшает этот знак солдатской доблести. А ведь многие трижды удостоены этой высокой награды! И вот о них — полных кавалерах ордена Славы, их беспримерных ратных подвигах написана эта книга... А они — это 32 наших земляка. Все они — из Узбекистана!
Снайперы-разведчики Корпуса морской пехоты США были одними из наиболее подготовленных солдат во Вьетнаме. Обладая уникальными навыками, свободой пере-движения, и смертоносной дальнобойной винтовкой Remington 700, снайперы-разведчики были востребованы в каждом подразделении морской пехоты — и настолько внушали страх противнику, что вознаграждение Вьетконга за снайперов-разведчиков было выше, чем за военнослужащего любого другого американского элитного подразделения. Письма, которые писал домой Джозеф Уард, раскрывают редко наблюдаемую сторону войны.
В повести югославского писателя рассказывается о боевых действиях 1-й пролетарской бригады Народно-освободительной армии Югославии против гитлеровских оккупантов в годы второй мировой войны. Яркие страницы книги посвящены боевому содружеству советских и югославских воинов, показана вдохновляющая роль успехов Советской Армии в развертывании освободительной борьбы югославского народа.
В этой документальной повести рассказывается о боевом содружестве партизан разных национальностей в период Словацкого антифашистского восстания 1944 года. В основу ее положены действия партизанской бригады, которую возглавлял Герой Советского Союза А. С. Егоров. Автор книги, писатель А. М. Дугинец, — участник описываемых событий.
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.