Арабская литература - [5]

Истоки арабской поэзии (подобно древним латинским песням) восходят через простой ямбический размер к коротким угрожающим выкрикам в рифмованной прозе (садж'), которым приписывалось магическое значение. Наиболее известным примером такого понимания роли поэта служит история Валаама. Однако ни на одном другом семитском языке не создано поэзии, которая хотя бы отдаленно напоминала поэзию доисламских арабов. История возникновения ее шестнадцати размеров с их крайне сложным делением на стопы до сих пор не выяснена. Объяснение, предложенное арабскими филологами и частично принятое некоторыми современными учеными, сводится к тому, что эти размеры подсказаны в первую очередь различными ритмами движения верблюда; несомненно одно — ранняя поэзия больше всего развивалась у племен, наименее подверженных влиянию цивилизации. Помимо размера, наиболее характерной особенностью формы арабской поэзии является то, что все стихотворение, которое в своем наиболее сложном {18} жанре, касиде, или оде, насчитывает от шестидесяти да ста строк, построено на одной рифме.

Соотношение поэтического и племенных языков остается интереснейшей и до сих пор не решенной проблемой. С одной стороны, считают, что практически они идентичны, с другой, — что поэты пользовались стандартизированным поэтическим языком, основанным на разговорных диалектах, но отличавшимся от них утонченностью словаря, флексией и синтаксической расчлененностью. Теория искусственного поэтического языка несостоятельна по многим причинам; однако весьма вероятно, что поэты значительно обогатили язык, вводя в него диалектные элементы и закрепляя тем самым их употребление. Синтаксический строй стихотворений отличается особой четкостью, неизвестной ни в одном другом семитском языке, между тем как синтаксис разговорного арабского языка всегда был свободным и скорее суггестивным, чем отчетливым. Возникает даже сомнение, был ли этот литературный язык в ходу по всей Аравии до сравнительно позднего времени, когда, как мы увидим ниже, он стал нормой для всей арабской литературы.

Скудость сведений, которыми мы располагаем относительно арабского языка, объясняется отчасти тем, что примерно до середины восьмого века письменных поэтических памятников было очень мало и стихотворения передавались из уст в уста около двух столетий, прежде чем их письменно зафиксировали. В процессе передачи они неизбежно подверглись некоторым, пусть даже непроизвольным, переделкам путем замены архаизмов более новыми выражениями и удаления диалектальных элементов, хотя требования метрической формы, вероятно, допускали лишь незначительные изменения. Стихотворения передавались из поколения в поколение декламаторами, которых называли рави. В более ранний период рави сам был поэтом, он как бы являлся учеником старшего современника и странствовал вместе с ним в качестве его декламатора. Однако постепенно выросло сословие профессиональных декламаторов. Существует множество преданий об удивительной памяти некоторых знаменитых рави, один из которых, как говорят, продекламировал однажды две тысячи девятьсот больших стихотворений подряд. Несмотря на такую {19} необычайную память, в стихотворения неизбежно вкрадывались ошибки. Своеобразная структура арабского стихотворения благоприятствует пропускам и перестановкам стихов, а также перемещениям их из одного стихотворения в другое или даже в стихотворения других поэтов. Древнейшей поэзии угрожала опасность быть забытой или модернизированной, а исторические причины и условия появления многих стихотворений (не зная которых, часто невозможно понять само стихотворение) забывались или выдумывались. Да и не каждый рави мог устоять против соблазна приписать стихотворения, сочиненные им самим или каким-либо безвестным автором, знаменитым поэтам прошлого. Но все же, несмотря на возможность всех этих ошибок, не может быть сомнения в том, что огромная часть дошедшей до нас древнеарабской поэзии в основе своей является подлинной. То, что имеется в нашем распоряжении, ничтожно по сравнению с утраченным, но по крайней мере до нас дошли все те произведения, которые особенно высоко оценивались соответствующим поколением арабских критиков.

Особое место всегда отводилось Му'аллакат (значение этого названия до сих пор не объяснено удовлетворительно), сборнику из семи од, составленному неким рави восьмого века, к которому добавляют еще три другие оды. Эти десять произведений принадлежат десяти авторам, и каждое из них считается шедевром своего творца. Представленные в сборнике поэты являются мастерами арабской поэзии шестого века; помимо этих стихотворений, мы имеем диван, или собрание поэтических произведений, каждого из этих десяти и нескольких других поэтов. Более полный сборник, современный Му'аллакат и названный по имени его составителя, филолога ал-Муфаддала, Муфаддалийат, содержит около 120 од и фрагментов, принадлежащих главным образом менее значительным доисламским поэтам. Имеется также ряд более поздних сборников, не столь знаменитых и достоверных. Кроме диванов и сборников од, существуют многочисленные антологии, содержащие отрывки и краткие случайные фрагменты. Наиболее знаменитая антология — Диван ал-хамаса ("Сборник стихотворений о доблести") — составлена Абу Таммамом, который сам был довольно известным поэтом девятого века. {20} Этот сборник, превосходно переведенный Рюккертом на немецкий язык, тематически делится на десять разделов, первый и самый большой из которых дал название всему произведению. Другая антология, носящая то же заглавие, составлена поэтом ал-Бухтури несколько лет спустя. Отрывки из древних стихотворений содержатся также в Китаб ал-агани ("Книге песен") Абу-л-Фараджа ал-Исфахани (ум. в 976 г.), обширном и очень ценном сборнике биографий, откуда почерпнута большая часть наших сведений о древнеарабском обществе и его обычаях, в "Книге поэзии и поэтов" филолога Ибн Кутайбы, почитаемой некоторыми крупными учеными за лучшую антологию арабской поэзии, и во многих других филологических и художественных произведениях.