Аппассионата. Бетховен - [17]
Людвиг в ужасе бросился бежать, и развевающийся плащ придавал ему сходство с летучей мышью, вылетевшей из прорезанной светом факелов и заревом пожара тьмы перехода.
Кладбище заполнили толпы людей, колокола непрестанно звонили, священники без устали монотонными голосами читали молитвы. Даже сбруи лошадей были сегодня в траурном убранстве. Пели придворные скопцы. Бесконечные речи производили такое же тягостное впечатление, как серое небо над головами собравшихся. Смёрзшиеся комья земли с грохотом ударялись о тринадцать гробов, а вдалеке всё ещё дымились развалины дворцового флигеля.
Под обломками рухнувшей стены погибли двенадцать человек, тринадцатый — надворный советник фон Бройнинг — скончался ночью. Таков был счёт, предъявленный страшным пожаром.
Толпа задвигалась, и монсеньор быстро зашагал к своей карете. Кучер на козлах отсалютовал бичом, один из лакеев распахнул украшенные гербом дверцы, а затем вскочил на запятки.
Людвиг уже собрался спрыгнуть с могильного камня, чтобы всё хорошенько рассмотреть. Человек с княжеской звездой на груди мельком взглянул на него и тут же проследовал дальше.
Но зато Людвиг сумел внимательно разглядеть красивую женщину, шедшую между курфюрстом и графом Бельдербушем. Её лицо напоминало маску, ни единой слёзы не скатилось по её щекам, и Людвиг знал от матери, какая это мука, когда нельзя плакать, даже если тебя постигло великое горе.
За руку она вела маленькую девочку и мальчика примерно одних лет с его братом Карлом. Людвиг уже успел разузнать кое-что о них у матери, поскольку ему разрешили играть с ними. Но теперь это было совершенно невозможно, и он медленно побрёл домой.
Там он сыграл сонату Руста и вскоре услышал шаги отца, стремительно взбегавшего по лестнице, а затем его взволнованный голос:
— Людвиг упражняется?
— Да, и очень прилежно, Иоганн.
Тогда отец буквально вбежал в музыкальную комнату:
— Упражняйся, упражняйся дальше, счастливое дитя. Тебе ведь предстоит завтра сыграть перед самим монсеньором!
— Мне, батюшка?
— Даже не знаю, как это получилось. — Иоганн нервно забегал взад-вперёд. — Вроде бы перед смертью надворный советник замолвил за тебя словечко. Во всяком случае, завтра тебе отводится роль Давида, играющего на арфе перед царём Саулом[4].
Иоганн поразился равнодушию, с которым Людвиг слушал его, а потом с таким же безразличным видом заиграл вторую часть сонаты. Лицо отца покраснело от ярости.
— Да я бы на его месте целовал мне руки и танцевал бы от радости. Лишь благодаря моим усилиям и терпению...
«Людвиг действительно ведёт себя странно, — подумала Магдалена, — но если я не вмешаюсь...»
— Людвиг! Поблагодари скорей отца! Иди поцелуи ему руку!
Мальчик чуть коснулся губами ладони Иоганна и еле слышно сказал:
— Я очень рад, батюшка. Большое вам спасибо.
— Значит, это ваш сын, — равнодушно произнёс монсеньор, даже не посмотрев на Людвига.
Отец присел в глубоком поклоне. Он сделался внезапно необычайно гибок, словно тряпичная кукла маленького Иоганна, которой дети иногда бросались друг в друга. Потом он как-то странно, будто прихлёбывая, втянул в себя воздух.
— Ваш покорный слуга, монсеньор. Позволю себе заметить, что моему Людвигу уже пять лет.
Людвиг смутился. Пять лет?..
Молодая дама с красивым кукольным лицом зябко повела плечами. Людвиг понял, что это внучатая племянница монсеньора госпожа фон Тиксис.
— Здесь, в галерее, очень холодно.
Монсеньор распахнул дверь в зал и галантно пропустил даму впереди себя. За ними последовал длинноногий полковник дворцовой стражи.
Дверь снова захлопнулась, и на пороге застыл камердинер. В зале заиграли чудесный квартет Гайдна, который едва не заглушили вялые хлопки, звон посуды и громкое звяканье столовых приборов.
Отец горделиво выпятил грудь и взволнованно заявил лакею:
— Вообще-то монсеньор хотел, чтобы мой сын сыграл уже за обедом.
— Мне монсеньор отдал совсем другое распоряжение, — равнодушно ответил лакей. — Пусть подождёт.
— Отлично! — Отец вновь уподобился тряпичной кукле, не постеснявшись низко поклониться ему.
А ведь дома он с таким презрением отзывался об этих людях. Поэтому Людвиг и преисполнился глубоким сочувствием к матери, ибо она была родом из такого же низкого сословия.
И почему он сказал, что ему пять лет? Это ведь неправда. А ещё он сказал: «Ваш покорный слуга». Так ведь выражаются именно плебеи, если, конечно, он правильно запомнил это слово.
В зал их впустили после очень долгого ожидания.
Его сразу же поразили роскошная мебель, ковры и огромные картины на стенах, которые были гораздо больше, чем казавшийся ему огромным образ святой Цецилии, висевший когда-то в квартире деда. Отец уже давно пропил его.
А как себя вели почтительно отошедшие в стороны музыканты и особенно всегда похвалявшийся своим талантом скрипача дядюшка Риз? Подобно остальным, он прерывисто кланялся чуть не до самого пола. А отец даже не знал, куда поставить ноги в туфлях с пряжками. Ещё вчера Людвиг вместе с ним долго разучивал придворный шаг. И тут Людвиг увидел возле рояля скамейку и забрался на неё.
На противоположной стороне зала за круглым столом сидели монсеньор и молодая дама с высокомерным кукольным личиком. Рядом с ними у окна неподвижно застыл полковник дворцовой гвардии. Курфюрст азартно бросал кости, ибо триктрак был его любимой игрой. Наконец полковник кивнул, и отец прошипел в ухо мальчику:
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Роман немецкого писателя Валериана Торниуса посвящён Вольфгангу Амадею Моцарту. Перед читателем проходит вся жизнь великого композитора с детства до безвременной смерти. Основываясь на фактах биографии, свидетельствах современников, писатель создаёт яркое, эмоциональное повествование о нелёгкой судьбе гения, который с ранних лет вынужден был растрачивать свой талант в борьбе за существование. В романе широко показана музыкальная жизнь Европы второй половины XVIII в.
Великий итальянский композитор Джоаккино Россини открыл новый век в опере, став первым среди гигантов итальянской музыки — Доницетти, Беллини, Верди, Пуччини. Книга Арнальдо Фраккароли написана на основе огромного документального материала, живо и популярно. Не скрывая противоречий в характере и творчестве композитора, писатель показывает великого музыканта во весь гигантский рост, раскрывая значение его творчества для мировой музыки.
Роман Фаины Оржеховской посвящен великому польскому композитору и пианисту Фридерику Шопену. Его короткая жизнь вместила в себя муки и радости творчества, любовь и разочарования, обретения и потери. Шопену суждено было умереть вдали от горячо любимой родины, куда вернулось лишь его сердце. В романе нарисована широкая панорама общественной и музыкальной жизни Европы первой половины XIX века.
Книга венгерского писателя Дёрдя Шандора Гаала посвящена жизни великого пианиста и композитора Ференца Листа (1811- 1886). Ференц Лист - гордость венгерской культуры и в то же время музыкальный деятель мирового масштаба, с именем которого связана целая эпоха в развитии музыкального искусства XIX столетия.