Апостол Павел в свете Посланий - [69]

При этом он достаточно осторожно, почти извиняясь, но вполне определённо, заявляет о своём праве проповедовать: «но писал вам, братия, с некоторой смелостью, отчасти как бы в напоминание вам (т. е. было предыдущее послание? – Ф. Г.), посланной мне от бога Благости быть служителем Иисуса Христа у язычников и совершать священнодействие благовествования Божия, дабы сие приношение язычников, будучи освящено Духом Святым, было благоприятно Богу» (15:15–16). Очевидно, что его извиняющийся тон, контрастирующий с его обычной горделивостью «апостола язычников», определялся слушающей его аудиторией. Возможно, «с иудеями я иудей»? Но и здесь звучит подтекст: то, что проповедую язычникам, пойдёт на пользу Богу иудеев.

N. B. Еще раз. Обращает внимание, что когда Павел упоминает о каких-то контактах со своими слушателями или оппонентами, он никогда не называет конкретных личностей. Его диалоги почти всегда обращены в пространство. С чем это связано, неясно. В приведённом выше отрывке, по тональности его, можно предположить, что оно обращено к людям, с которыми он ранее общался. Но прямого обращения Павел, по каким-то причинам избегает.

Но, тем не менее, именно успех проповеди среди язычников составляет предмет гордости Павла и он не может этим не похвалиться, рекомендуя себя как успешного апостола в своих особых отношения с Христом в деле распространения христианства, владеющего всем арсеналом средств убеждения: «Итак я могу похвалиться в Иисусе Христе в том, что относится к Богу, ибо не осмелюсь сказать что-нибудь такое, чего не совершил Христос через меня, в покорении язычников вере, словом, силою знамений и чудес, силою Духа Божия, так что благовестие Христово распространилось мною от Иерусалима и окрестности до Иллирика» (15:17–19). Несколько удивляет его утверждение о деятельности «в Иерусалиме и окрестности», но это возможно полемическое преувеличение.

Но можно разделить его гордость в том, что он достиг успеха «не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании» (15:20). Последнее, как он сообщает, и препятствовало его прибытию в Рим, «хотя, с давних лет имею желание прийти к вам». И так как «ныне не имея такого места в сих странах», то появилась возможность расширить сферу деятельности вплоть до Испании, куда Павел и собирается направиться, по пути посетив Рим. Только в этом случае его появление в Риме будет оправдано: «Ибо надеясь, что проходя, увижусь с вами и что проводите меня туда, как только наслажусь общением с вами, хотя бы отчасти» (15:24). Т. е. планировалась встреча «по пути», не претендуя на вмешательство в дела римские. Правда, смысл предварительности такого объёмного послания становится проблематичным. Но об этом Павел предпочитает не упоминать.

«Но теперь я иду в Иерусалим», – сообщает Павел, ибо он должен «послужить святым», доставив им денежную помощь из Македонии и Ахайи. Он добавляет, разъясняя: «Ибо если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном» (15:27). Он всегда подчеркивал свою лояльность по отношению к апостолам Иерусалима. Здесь демонстрация лояльности тем более уместна, особенно, если она сопровождается оказанием помощи «святым». Язычники и здесь поставлены на надлежащее место. И лишь после свершения этого дела, которое, возможно, связано с утверждением его полномочий в вояже в Испанию, подчеркнув свою лояльность церкви, он планирует отправиться на Запад: «Исполнив это и верно доставив сей плод усердия, я отправлюсь через ваши места в Испанию, и уверен, что когда приду к вам, то приду с полным благословением благовествования Христова».

Не очень ясно: будет ли это благословение получено в Иерусалиме, и тогда Павел появится в Риме, направляясь в Испанию почти официально или имеется в виду что-то иное. Но в любом случае, это откровенность в обращении к незнакомым людям выглядит несколько нарочитой, если это не сознательный приём через откровенность обратить собеседников в благожелательных союзников, сочувствующих его планам.

Но смутное беспокойство, тем не менее, не оставляет его. Сомнение в успешности затевавшегося путешествия в Иудею его не оставляет: «Между тем умоляю вас, братия, Господом нашим Иисусом Христом и любовью Духа, подвизаться со мною в молитвах за меня к Богу, чтобы избавиться мне от неверующих в Иудее и чтобы служение мое для Иерусалима святым было благоприятно, дабы мне в радости, если Богу угодно, прийти к вам и успокоиться с вами» (15:29–31). И если он обращается за сочувствием к незнакомым людям, то повод к этому был для него значим.

Это сочувствие ему было необходимо, тем более, что призывая в послании к «единомыслию между собою», в глубине души он опасался будущих, по-видимому, неизбежных столкновений в Иерусалиме. Но он видел свой долг в продолжении служения, как его понимал, хотя и сомневался в благополучном исходе.

Жизнь согласилась с ним, но в ином преломлении: Павел увидел Рим, но в качестве подсудимого.

Глава 16

Глава посвящена в основном представительским моментам. Она содержит многочисленные приветы от сотрудников Павла неопределённым лицам римской общине. Тон приветствий производит впечатление общения с кругом знакомых Павлу лиц. Каким образом такой круг мог появиться в Риме неясно. С другой стороны, Павел предлагает римлянам приветствовать переименованных своих сотрудников, как бы представляя их. В отличие от собственно римлян они названы конкретно, по именам. Судя по перечисленным именам, круг Павла включал как иудеев и достаточно высокопоставленных семей, римских состоятельных граждан, людей из низших слоёв общества, в том числе рабов, возможно бывших.