Апостол Павел - [12]

Еллин (после некоторого раздумья, подошел к раненому Скифу): Кувшин теплого вина. Нож. Тряпки. Кусок железа заройте в горячие угли.

Скиф: Выжигания я не вынесу. Лучше сразу в пропасть.

Еллин: Выдержишь. Кто бредит женщинами и вином, выдержит и каленое железо.

Апостол (спустившись со скалы): Нож у Скифа, железо у Дака, тряпки у меня, вино у Варвара.

Скиф: Варвар не даст вина.

Апостол: Даст. Он мне должен.

Варвар: Я никому ничего не должен.

Апостол: Я дал тебе динарий. Вот свидетели.

Варвар: Верно. Дал. Я тебе налил кувшин вина. То, что ты тем вином полил камни, это уже твое дело.

Апостол: В Афинах, Риме, Тарсе и всюду, где продается вино, за один динарий три кувшина наливают.

Варвар: Вино в горах стоит дороже. Подъем груза.

Апостол: Сбросим один кувшин на подъем. Но два ты мне должен.

Варвар: Не забывай, здесь разбойничья стоянка. Я, может, рискую жизнью, продавая тут вино.

Апостол: Рискуешь ты, продавая, рискую и я, покупая. Не забывай, я не разбойник. Один кувшин ты мне дал. Теперь наливай второй.

Варвар: Вот зараза! Не пьет, ничего в винах не смыслит, даже винного духа не выносит, а знает где, что и почем продается!

Еллин: Толкового покупателя надо уважать.

Варвар: А я и уважаю. Иначе стал бы я второй кувшин наливать!

Скифа уложили у костра. Мелькает раскаленное железо. Едкий дым, вопли, потеря сознания. Закончив перевязку, Еллин разжал зубы Скифу, влил в него остаток вина, и Скиф ожил.

Скиф: Ах вчера, вчера, вчера, мы всю ночку... А где та, по которой душа моя...

Женщина: Всё. С танцами покончено. Теперь я кухарю.

Скиф: Уже испекла?!

Женщина: Посмотри, какое чудо...

Сняв хлеб с горячих камней, выбрала самый красивый, подошла к Апостолу и опустилась перед ним на колени.

Женщина: Тебе, достойнейший.

Апостол: Что ты! Достойнейший из нас – Бог.

Женщина: Этот хлеб я посвящаю тебе.

Апостол: Но почему мне?

Женщина: Потому что ты единственный из мужей, пожелавший меня, не стал заманивать под кусты, и заставил вспомнить родительницу, простить ее и испечь в ее память хлеба Благодарения. А потому прими этот хлеб и меня самое под свое крыло.

Апостол: Что значит принять под свое крыло?

Женщина: То и значит. Ты меня хотел. Я, вот, согласилась.

Апостол: Согласилась на что?

Женщина: Ну, быть твоей.

Апостол: Но… это же невозможно!

Женщина: Почему невозможно?.. Иль ты женат?

Апостол: С раннего детства, и даже еще раньше, из чрева своей матери, я был посвящен Господу, а посвященные Господу не могут иметь семьи.

Женщина: Ты меня не любишь. Ты меня не хотел. Ты наглый притворщик и обманщик.

Апостол: Господь заповедал мне Любовь, и я говорил не раз, что безмерно люблю тут каждого.

Женщина: Каждого, может быть, и любишь, но хотел только меня и сгорал от страсти, когда одни наши одежды соприкасались. Что, я не видела?! Не чувствовала?!

Апостол: Как ты могла это почувствовать?

Женщина: Не знаешь как? Возьми мои руки в свои и посмотри мне в глаза…

Апостол (исполнив просьбу Женщины, отвел глаза, смутился): Грешен я перед тобою, Женщина, но, поверь, то плоть моя пылает, а душа – далеко, и помыслы о другом.

Женщина (разочарованно): И, теперь, что же… Я себя предложила. Ты меня отверг. Как мне дальше жить?

Апостол: В страхе Господнем.

Женщина: Как проживу я в страхе Господнем без чести, ибо, отвергнув, ты обесчестил меня.

Апостол: Отвергая, я спасаю тебя.

Финикиец: Да позволено мне будет сказать.

Варвар: Говори.

Финикиец: По законам моей родины, этой женщине нанесен большой урон.

Апостол: Прости меня, жено.

Варвар: Этого мало.

Апостол: Серебра у меня больше нет.

Женщина: Есть еще один достойный выход.

Апостол: Какой?

Женщина: Возьми меч у Скифа и убей меня.

Апостол: Что ты несешь, как я пролью кровь неповинную!!

Женщина: Тогда женись на мне. Другого пути нету.

Апостол: А что, если я возьму тебя в сестры?

Женщина: У тебя нету сестер?

Апостол: Есть, но ты будешь нашей любимейшей сестрой. Будешь иметь о всех нас заботу, будешь хозяйкой нашего дома.

Женщина: Какого дома?

Дак: Разве не видишь, что тут на поляне образовался дом!!!

Женщина: Тогда вкуси вместе со мной от этого хлеба, в знак того, что, при свидетелях, берешь меня в сестры.

Апостол: Вкушать хлеб неурочно — это большой грех.

Женщина: Что за несуразный человек? Почему всё у тебя невозможно?! Вот он хлеб, вот ты, вот я, вот свидетели. Кто нам не дает из него вкусить?!

Апостол: Бог.

Женщина: При чем тут Бог?!

Апостол: При том, что испеченные хлеба жертвуются Господу за собранный урожай. Вкушать из посвященного Господу раньше самого Господа — святотатство.

Женщина: И мы, что же, не будем этот хлеб есть?!

Апостол: Это уже воля Всевышнего. Что Он нам оставит, поделим меж собой по-братски и вкусим.

Женщина: Тогда поспешим поднести хлеба, пока они теплые. Что есть жертвоприношение?

Апостол: Убирается стол, собирается семья, поют славу Господу, после чего начинается трапеза.

Женщина: Что есть трапеза?

Апостол: Вкушение даров Господних семьей, связанной единомыслием.

Женщина: Едят, выпивают?

Апостол: Мало пьют, мало вкушают, и много поют.

Женщина: А танцы?

Апостол: И речи быть не может!

Женщина: Ничего, я введу в обычай и танцы. Как можно без танцев? Хлеба на что будем ставить?