Апостол Павел - [80]
Итак, Павел воспользовался крайней мерой, хотя считают, что он применил незаконное средство правовой защиты, фактически оказав давление и воспользовавшись своей принадлежностью к Империи и затруднением правителя. Действительно, такая попытка удавалась не всякому: правитель всегда мог отклонить подобное требование, и нужно было иметь связи в Риме, чтобы подготовить почву в суде и имперской канцелярии министерства. Подобные апелляции никогда не подавались незначительными людьми, но всегда лицами из местной знати, имеющими друзей среди высокопоставленных римских чиновников, занимающих должности в провинциях[1037]. Остановка судебного процесса в Кесарии еще раз доказывает социальную значимость Павла, родившегося в Тарсе римским гражданином, семья которого расселялась по всей диаспоре: он находился под защитой и покровительством кипрского правителя Сергия Павла и имел теперь родственников и друзей в Риме в самых различных кругах, близких даже к судопроизводству, а также в кругах иудейских князей и известных имперских вольноотпущенников.
Независимо от их известности, переводимые в Рим заключенные переправлялись туда закованными в кандалы, с небольшой военной охраной, находящейся в подчинении центуриона. Со своими цепями Павел, кажется, не расставался от Иерусалима до Рима, если ему доводилось появляться на публике, он их демонстрировал Агриппе[1038]. Однако было непозволительно обращаться плохо с заключенными, которых перевозили на такие большие расстояния. Стражники центуриона были весьма сговорчивы[1039], и самое главное, апостол путешествовал на сей раз в сопровождении одного из своих «сотрудников», македонянин Аристарха, и менее известных членов миссионерской группы, которые вели путевой журнал, впоследствии используемый автором «Деяний»[1040]. Наконец, цепь счастливых случайностей — в данном случае это были попутные корабли — избавила Павла от путешествия пешком, что было обычным порядком при пересылке заключенных; условия перевода в Рим были, таким образом, вполне сносными, по крайней мере, в сравнении с неудобствами и риском античного путешествия![1041]
Обычно центурион, выполняющий роль стража порядка, старался передвигаться как можно быстрее и предельно обеспечить условия безопасности, используя подразделения официальных служб, осуществляя смену караула и перемещались по военным дорогам и на военных кораблях[1042]. В ту эпоху путешествовали обычно на каботажных или грузовых судах: центурион нашел в Кесарии небольшой торговый корабль, который совершал каботажные плавания вдодь берегов Сирии и Малой Азии и должен был подниматься до Лесбоса; ответственный за перевоз Павла чиновник надеялся сделать пересадку в пути, чтобы добраться в Рим. Проблема оказалась в том, что в конце сентября, после покаянного поста[1043], было слишком поздно отправляться в путь: в это время уже начинались равноденственные штормы, и плавание по морю было запрещено с октября. Военные корабли уже не выходили в море, но частные лица могли идти на риск из-за заработка. В основном это были владельцы небольших и неудобных барок, как та, что досталась Павлу, которая шла вдоль линии берега, избегая двигаться прямо. Это первое плавание было очень долгим и часто прерывалось заходами в порты: в Сидоне — в Финикии, где Павел смог посетить своих друзей, затем в Мирах, где у него также были друзья [1044].
Именно в Мирах нашли, наконец, египетский корабль, направляющийся в сторону Рима. На этот раз это было большое судно, отплывшее из Александрии в последний момент и которое яростный ветер повернул к северу. Капитан хотел добраться до Италии, пройдя острова Крит, Мелит и Сицилию — самый посещаемый остров в ту эпоху, так как Крит огибали по южной стороне, чтобы укрыться от сильных порывов северного ветра, а здесь, в Лебене, на юге Гортины, со всем недалеко от города Ласея, находился отличный порт для стоянки[1045].
Дальше корабль должен был уже противостоять сильным ветрам между азиатским берегом и островом Крит. Павел беспокоился… Этот опытный путешественник, который трижды попадал в кораблекрушения и который однажды целую ночь проплавал в разбушевавшемся море[1046], обратился здесь, в этом крошечном городе, где стоял корабль, к экипажу, торговцам и находящимся на корабле пассажирам[1047]. Решение было принято общим советом. Павел предложил перезимовать на юге Крита, но с этим не согласились ни кормчий — единственный сведущий в мореплавании человек, ни начальник, ответственный за доставку груза. Осторожность Павла не приняли во внимание и решили остановиться на зиму западнее, в Финике, критской пристани, на которую всегда были направлены либо юго-западный, либо северо-западный ветры, что позволило им воспользоваться первым же благоприятным ветром.
Но самая трудная часть пути ждала их ближе к африканскому берегу. И именно тогда, когда они преодолевали этот отрезок, поднялся ужасный северо-восточный зимний ветер, называемый эвроклидон, который появляется в середине ноября[1048]. Буря, во время которой корабль не раз отклонялся от курса, захлестываемый волнами, продолжалась тринадцать дней
