«Апокалипсис»: тайны раскрываются - [96]

Конечно, у Соловьева мы не находим прямых доказательств того, что «грядущий человек» происходит из христиан. Но вот про лжепророка Аполлония, ставшего правой рукой антихриста, Соловьев говорит, что прежде он был «католический епископ in partibus infidelium», т. е. в языческих странах. Мацейна отмечает в этой связи: «Связь лжепророка с Царством Христовым имеет здесь необычайно глубокий смысл. Делая Аполлония католическим епископом, Соловьев хотел выразить тот постоянный трагизм общества Агнца, который продолжается со времен Иуды…» Слова Мацейны заставляют нас задуматься о том, что и сегодня, в начале XXI века из рядов христиан могут выходить антихристы.

Третий момент. Мацейна очень подробно комментирует картину начинавшегося в Иерусалиме всемирного собора. Особенно тот момент, когда делегаты собора от католиков, православных и протестантов заняли по приглашению императора места на эстраде поближе к вселенскому властителю. Мацейна говорит, что это образ того, как и сегодня церковные иерархи стараются быть поближе к власти, сильным мира сего:

«Это удивительно глубокий символ жизни Церкви. Усесться в тени земных престолов и преклониться перед земными властителями – самая значительная и постоянно существующая угроза для Церкви. Под воздействием этой угрозы легче всего отпасть от Бога, ибо это, как говорит св. Павел, поддерживает «вид благочестия», но «его не отрекшиеся» (2Тим. 3, 5). Они поддерживают внешнее в религии, но совершают надругательство внутри ее: вместо Царя Христа они возводят земного царя, вместо милостей Божиих принимают дары властителя. Вера в Дух Святой и кровь святых здесь оборачивается верой в хитрость и в поддержку князей. Антихрист прекрасно знает эту слабость христиан и потому всегда предлагает свои дары. Он постоянно призывает христиан к себе – сесть в тени его престола и таким способом защититься от солнечного жара борьбы».

И более того: дьявол и его слуги-антихристы искушали христиан властью. Даже не самой властью, возможностью находиться рядом с властью, в тени престолов: «В ходе столетий он возносит христиан на высокую гору, показывает им все царства мира, их славу и мощь, обещая все это отдать им, если только они, пав перед ним, восславят его. И многие восславляют его. Многие взбираются на эстраду, склоняются перед ним и усаживаются в тень его трона, даже не чувствуя, что это тень смерти».

Четвертый момент. Мацейна обращает внимание на ту небольшую кучку делегатов – католиков, православных и протестантов, которые не приняли приглашения императора пересесть поближе к нему и которые собрались вокруг папы Петра II, старца Иоанна и профессора Паули. Литовский профессор полагает, что это образ чудесного восстановления единства христианской Церкви в последние времена: «Этим пространственным сближением христианских конфессий Соловьев хочет сказать, что во всех Церквах есть люди, которые чувствуют искушения антихриста и им противостоят; они в этих соблазнах усматривают подготовку к борьбе с Церковью и потому сплачиваются. Это христианское ясновидение по отношению к обещаниям антихриста основывается на общей мере, которой они измеряют все посулы антихриста, находя их неприемлемыми. Потому они и не двигаются со своих мест и на призывы антихриста не отзываются; напротив, они сплачиваются и готовятся к борьбе, ибо знают, что противостояние искушениям антихриста есть его разоблачение, за которым следует кровавое преследование».

Пятый момент. Внимание Мацейны привлекает философия «грядущего человека», который, будучи верующим, не отрицает Иисуса Христа, а полагает, что Иисус лишь предтеча истинного и финального мессии (коим «грядущий человек» считал себя). Иисус Христос выполнил свою миссию, ему следует умаляться, а финальную миссию (завершение строительства рая на земле) берет на себя антихрист:

«Для завершения истории появляются другие силы, более могущественные, нежели силы предтечи. Антихрист Соловьева таким завершителем считает себя. Им современный мир поддерживает развитие культуры, которая все больше обостряет нравственное сознание человечества, все больше усиливает необходимость единства в мире, все властнее направляет землю к вселенскому согласию. Но в любом случае завершение мира не в руках Христа. Христос был лишь предтечей. Развивающаяся история перегнала Его и оставила далеко позади – за две тысячи лет, как оставила она и Римское право, и медицину Гиппократа, арабскую математику, стратегию Ганнибала. Правда, идеи всех этих предтеч живут и сегодня. Но они уже вобраны в высшую действительность, в высшую совокупность, которая есть плод всего исторического развития, а не предтеч. Идеи Христа сегодня также живы. Однако и они уже включены в высшие единства, в более могущественные действительности, нежели Он сам провозглашал и, возможно, верил. Если Христос предтеча современной истории, то эта история как раз и была тем более могущественным, нежели Он, началом, которое должно было прийти. Поэтому история возрастала, а Христос умалялся».

Вот такова теория «финального мессии», обосновывающая «естественный закат христианства». Но к христианству как культурно-историческому феномену у антихриста отношение очень толерантное: «…дух антихристов… постоянно говорит о христианстве, о его ценностях, о его значении для нравственности, общества, для демократии, науки, искусства, однако умалчивая самого Христа или провозглашая Его предтечей, но отнюдь не как Первого и Последнего, не как Альфу и Омегу. По существу, все эти речи – речи дракона, и идея предтечи – современная антихристова идея. Соловьев прекрасно понимал глубинную сущность этой идеи, потому и внес ее в установку антихриста по отношению к Христу».