Утром, когда Анжелика еще лежала на роскошной постели, Жоффрей встал, подошел к окну и долго смотрел в морскую даль. Затем повернулся к ней, встретился с ее сияющими глазами и в задумчивости произнес со вздохом:
— М-да!..
— Твои сыновья очень на тебя похожи! — счастливо улыбаясь, сказала Анжелика.
— Ты по ним скучаешь?
— Если бы они были здесь, я ничего бы больше не желала, — потянувшись, молвила маркиза.
— Когда-нибудь они будут с нами, — твердо заверил ее де Пейрак. — Но пока я веду войну с королем, это для них слишком опасно.
— Я уверена, что жизнь, полная приключений, тебе нравится, — сказала Анжелика.
Жоффрей промолчал. Жена встала и подошла к мужу.
— Во всяком случае, у меня есть основания для беспокойства, — продолжала она, — я боюсь тебе наскучить. Ведь любимая женщина на войне — обуза!
— Ты не права! — тихо произнес он и, обняв, стал целовать ее обнаженные шею и плечи.
— Жоффрей!.. — прильнув к нему всем своим горячим телом, прошептала она, — мы созданы друг для друга и все-таки несчастливы. Почему?
— В этом виноват один человек, — сразу нахмурился граф, выпустил ее из объятий и отошел к окну. — Ты его очень хорошо знаешь. Король Франции.
Он опять стал смотреть в окно.
— Жоффрей? — удивилась его поведению Анжелика и подошла к нему.
Проследив за направлением взгляда, она увидела внизу в небольшой бухточке красивую шхуну с убранными парусами под названием «Голдсборо».
— Любуешься своей прекрасной шхуной? — улыбнулась она и прижалась к нему, — ты мне о ней расскажешь?
— Она для меня все, — не делая больше попыток обнять ее, ответил Жоффрей. — Я ей обязан и свободой и жизнью!.
— О, какая любовь! — ласково подтрунила супруга.
— Да, я ее люблю, — вполне серьезно сказал де Пейрак. — Она мне верна!
— Ты говоришь о ней, как о женщине, — укоризненно заметила маркиза.
— Женщина способна на предательство, а она — нет! — резко ответил де Пейрак.
‘Он разжал ее руки и отошел от нее. Ошеломленная Анжелика не поверила своим ушам.
— О чем ты?
— Я не могу смириться с мыслью, что ты была любовницей Людовика! — прямо и жестко объяснил он.
— О! — опешила от обвинения Анжелика. — Но, Жоффрей, ты ошибаешься, этого не было!
— Перед королем трудно устоять, — упрямо настаивал он.
— И все же я устояла! — защищалась она от несправедливости его слов.
— Его желание — закон! — изрек он свой главный «довод».
— О, ты мне не веришь, Жоффрей! — широко раскрыв изумрудные глаза, воскликнула Анжелика.
— Ты считала меня мертвым, и это тебя оправдывает, — милостиво продолжал свою мысль граф.
— Я не нуждаюсь в оправдании! — возмутилась Анжелика. — Это оскорбительно!
— Прости меня, — твердо сказал де Пейрак, — не более оскорбительно, чем твоя ложь!
— Жоффрей, — взмолилась отчаявшаяся Анжелика. — Ты должен мне верить!
— Не могу! — со вздохом ответил он.
— Зачем же ты меня спас? — слезы брызнули у нее из глаз. — Уж лучше бы я умерла рабыней! Ведь я думала, что ты меня любишь!
— Я люблю тебя! — медленно и с горечью произнес он со вздохом.
— Это только слова! Иди на свою шхуну! Она — твоя страсть! А я всего-навсего твоя жена. А мне этого мало! Мало! — повторила оскорбленная женщина и зарыдала.
Граф де Пейрак медленно повернулся и вышел из спальни. Он взял шлюпку и направится к кораблю. Команда была на отдыхе на берегу, и он был на судне совершенно один.
Погруженный в свои мысли, он не заметил скрывшиеся в трюме две человеческие фигуры.
Противоречивые чувства теснились в его сердце. Он слышал искренность в ее словах, видел неподдельное чувство любви в ее прекрасных глазах, но холодный рассудок и пятнадцать лет разлуки твердили ему, что это не так, слишком красива она была, и слишком много соблазнов попадалось его жене, слишком домогался ее любви сам король, и вряд ли она могла устоять перед ним, будучи свободной от всяческих уз.
Эти мысли не давали ему успокоиться, когда он был в своей каюте и хотел заснуть. Не выдержав, он встал, подошел к окну и стал пристально смотреть наверх на свой дворец. Впрочем, он редко жил в нем, предпочитая проводить больше времени на «Голдсборо», сражаясь с королевскими судами, или же в подводном убежище, когда ему приходилось на время скрываться от слишком многочисленной погони.
Но сейчас его мысли занимали ее лицо, ее губы, глаза… и постепенно все яснее перед ним стала вырисовываться истина: его жена не лгала, она невиновна! Да и какой в этом смысл?
Не в силах сдержать себя от растущей радости, он быстро спустился с корабля опять в шлюпку, подогнал ее к берегу и, насколько позволяла ему поврежденная нога, стал быстро подниматься по длинной лестнице,
Анжелика, в отчаянии метавшаяся по роскошным залам и пугавшая своим отчаянным видом молчаливых слуг, не находила себе места.
Женщина уже подумывала о самоубийстве, но мысль о сыновьях удержала ее от отчаянного шага. В то же время она понимала, что не сможет быть с Жоффреем вместе, если он не будет верить ей и будет относиться к ней с подозрением.
Как убедить его в том, что в своих подозрениях о ее отношениях с королем он не прав?!
Отчаяние и оскорбленность постепенно затихали и сменились надеждой на примирение. Она решила попасть на корабль и еще раз постараться убедить Жоффрея, что она любит только его и больше никого.
