Анты. Загадка исчезнувшего народа - [48]
А пока авары ограничились тем, что стали выдаивать Византию. От Юстиниана Баян добился денежных субсидий в обмен на мир. Прежде чем осуждать византийского царя, задумаемся: какова была численность армии Баяна? Двадцать тысяч аваров, примерно 10 тысяч утургуров, а кутургуров, скорее всего, вдвое больше. Итого – не менее 50 тысяч всадников. Приплюсуем к этому ополчения славян, часть которых аварам удалось покорить… Юстиниану было чего бояться. Но в то же время ему посчастливилось удержать равновесие на Дунае. Пока был жив старый базилевс, авары не смели нападать на Балканы. В Византии сохранялись мир и спокойствие. Это был последний подвиг великого императора на балканском фронте.
2. Новый царь
11 ноября 565 года император Юстиниан скончался после 38-летнего царствования. В полночь в дом его племянника Юстина, еще прежде усыновленного императором, явились сенаторы и объявили, что царь именно его хотел видеть своим преемником. Дворцовые гвардейцы тоже согласились с кандидатурой Юстина. Мнения цирковых партий, которые обычно участвовали в интронизации византийских царей, никто не спрашивал. При жизни Юстиниан покровительствовал «синим» – венетам. Их соперниками были прасины – «зеленые», коих Юстиниан преследовал. Теперь было сказано, что «Юстиниан умер для венетов». А для прасинов он, напротив, «продолжает жить». Партии цирка, следовательно, были отодвинуты от принятия государственных решений. Власть захватила дворцовая бюрократия, что принесло империи много бедствий.
Итак, наследником Юстиниана стал его племянник и названый сын Юстин II (565–578). Он был женат на Элии Софии – племяннице жены Юстиниана, Феодоры. София приходилась дочерью Ситте – одному из лучших его полководцев империи, который молодым пал в борьбе с армянами. Увы, царственная чета не обладала талантами Юстиниана. В этом – беда всех правителей, которые правили слишком долго. Преемники оказались посредственностями по сравнению с Юстинианом – правителем, который рождается раз в пятьсот лет.
Внутренняя политика Юстина – особая тема. Его предшественник делал ставку на этатизм – жесткое государственное вмешательство в экономику, с целью ограничить латифундистов и создать надклассовую имперскую модель. Юстин свел всё к засилью бюрократии. Юстиниан Великий пытался ладить с монофизитами и найти формулу, которая объединила бы их с православными. Юстин начал гонения на религиозных диссидентов и свел на нет политику Юстиниана.
Наконец, Юстиниан присоединил к империи Африку, Далмацию, Италию, Бетику. Юстин понес территориальные потери, причем всё свалил на Юстиниана. Именно в это время Агафий Миринейский писал о том, что Юстиниан, мол, сократил армию с 650 до 160 тысяч. Выше мы говорили о том, что это утверждение изобилует натяжками, если не прямыми фальсификациями. Впрочем, рассматривать сюжеты, связанные с Византией, мы здесь не будем. Нас ведет судьба антов. А они пережили немыслимую трагедию, причем во многом благодаря близорукости их покровителя и союзника – византийского императора.
К сожалению, мы вновь не располагаем подробностями. Менандр Протектор – продолжатель Агафия Миринейского – дошел до нас лишь в отрывках. Ни у аваров, ни у антов, ни у «склавинов» не было своих летописцев в то время. Даже если они и были и писали рунами или тайнописью – эти записи до нас не дошли и не могут служить материалами для истории славянских племен. Следовательно, для воссоздания прошлого антов мы вновь должны пользоваться скудными источниками – Менандром, Феофилактом Симокаттой и «Стратегиконом», который ныне большинство ученых приписывает императору Маврикию (582–602), хотя прежде имелись сомнения в авторстве трактата.
3. Посольство аваров
Уже 21 ноября 565 года, через несколько дней после смерти Юстиниана, к его преемнику Юстину II прибыло аварское посольство от кагана Баяна. Делегацию варваров встретили с необыкновенной пышностью, чтобы поразить воображение и внушить страх. «Начиная от входа во дворец на всех обширных площадках и во всех длинных портиках блестели высокие шлемы и позолоченные щиты выстроившихся рядами гвардейцев, которые салютовали копьями и секирами с такой самоуверенностью, какой едва ли можно было ожидать от них на поле сражения». Так описывает встречу аварских послов Эдвард Гиббон, приукрашивая сообщения Менандра Протектора на эту тему (История упадка и разрушения Римской империи. Т. 5. С. 118).
Авары потребовали «подарки», которые отправлял им Юстиниан. «Эти подарки состояли в шнурках, испещренных золотом, которыми связывают беглых, также в ложах и других предметах неги», – пишет Менандр (Менандра Византийца продолжение истории Агафиевой. Отрывок 14).
Аварские послы произнесли длинную речь, обосновывая свои требования.
– Отца твоего, изъявлявшего нам свое благорасположение подарками, мы отдаривали тем, что не нападали на римские владения, хоть и имели на то возможность, – заявили послы. – Но мы сделали еще и больше того: мы истребили разом тех соседственных нам варваров, которые постоянно разоряли Фракию; и не остается из них более ни одного, кто бы нападал на пределы фракийские. Они страшатся силы аваров, дружески расположенных к державе Римской.
Мстислав Удатный (Удалой) – витязь без страха и упрека, храбрый воин, искусный полководец, радетель за землю Русскую, сражавшийся в Прибалтике с немцами, в Галиции – с венграми. А еще он дипломат, умевший управиться даже с беспокойной галицкой и новгородской общинами. Даже вечно бунташные новгородцы не хотели отпускать его от себя. Он приходил на помощь своим друзьям по первому зову, помогал обиженным, стоял за правду. При этом Мстислав оказался несправедливо забыт вскоре после смерти. Выдающиеся русские историки – Н.М.
Биография этого царя – непрерывные военные действия. Филипп V постоянно сражался на суше и на море, расширял границы страны… а затем потерял всё, столкнувшись с Римской республикой. Но поражение не было окончательным. Филипп вновь поднялся с колен, принялся воссоздавать армию и попытался вернуть Македонию в клуб великих античных держав. Он был храбр, обаятелен и любим народом. Очевидно, что это незаурядный человек, рано научившийся принимать самостоятельные решения. У него были ошибки, прозрения, преступления и героические порывы. О жизни и деяниях македонского монарха рассказывает новая книга С.
Хотя современная академическая наука отвергает версию о славянской природе ругов, утверждая, что руги это восточногерманское племя эпохи Великого переселения, ряд российских историков, в XIX и XX веках, уверенно говорят об обратном. Историк-славист дореволюционной России В.И. Ламанский считал руян и ругов одним племенем. Советский историк Г. Кузьмин писал, что названия руги, роги, рузи, русы, руяне относятся к одному и тому же народу. С ним солидарен современный историк С.В. Перевезенцев, в своих научно-популярных работах также отстаивает точку зрения о славянстве ругов. Автор предлагаемой книги С.Н.
Оценка жизни, мотивов и поступков великого князя Ярослава Мудрого в предлагаемой на суд читателя книге довольно сильно отличается от той, к которой мы привыкли, знакомясь с материалами школьных курсов истории и многочисленной популярной литературой. Действительно, фигура этой незаурядной личности при внимательном изучении источников предстает не столь уж однозначной и позитивной, как может показаться. Именно на это и обращает внимание автор, показывая нам прошлое с новой, достаточно неожиданной стороны.
В начале XIII века на мусульманском Востоке возникло огромное Хорезмийское государство, включавшее Среднюю Азию и Иран. Его правителей принято называть хорезмшахами. Об их стремительном возвышении и головокружительном падении рассказывает эта книга. История Хорезма полна парадоксов и загадок. Например, как вышло, что на просторы Средней Азии вторглись монголы-христиане, пришедшие с Востока? Их возглавляли предводители с именами Георгий, Илья; последнего из них называли в Европе «царем Давидом». Они были настолько удачливы, что превратили хорезмийских султанов в своих данников.
История Смоленской земли и условной «Смоленской державы» способна заинтриговать не только узкий круг ученых, но и широкого читателя, интересующегося прошлым нашей страны. Княжество располагалось на Верхнем и Среднем Днепре, на середине торгового пути «из варяг в греки». Уже поэтому его прошлое вызывает интерес. Расположенное в сердце земли Русской, оно оказалось в центре русских проблем. В IX веке здесь жили кривичи, затем явились варяги, а в XII веке Смоленск стал претендентом в борьбе за гегемонию на Руси.
Предлагаемая вниманию читателя книга — первая и, к сожалению, единственная работа ныне покойного члена-корреспондента АН СССР Николая Александровича Флоренсова, тема которой находилась вне круга его профессиональных интересов. Широко известный в нашей стране и за рубежом геолог Н. А. Флоренсов, автор многих книг и сотен специальных статей не только по геологии, но и по геоморфологии и сейсмологии, с детства испытывал непреодолимое стремление к познанию древнего мира. На протяжении всей жизни он изучал древнегреческую и древнеримскую литературу и искусство.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга нижегородского журналиста доктора филологических наук Николая Морохина рассказывает об архаичных верованиях и явлениях сегодняшней культуры, которые воплотили эти верования, о малознакомых и интригующих страницах средневековой истории севера нижегородских и костромских земель. Здесь поток славянских переселенцев встретил своих восточных соседей – марийцев и мерю. Встреча эта определила не только пути становления духовной среды Лесного Заволжья, но и во многом судьбы складывающегося русского этноса и народов, живущих рядом с ним в Поволжье.Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся историей российский провинции и народов Отечества.
Книга Сергея Лесного — не унылый в своем спокойном однообразии учебник истории, где все разложено по полочкам и обычно не пробуждает ни эмоций, ни мыслей. Напротив: эта книга (уже третий том в нашем издании «Истории руссов») подарит вам настоящий калейдоскоп неординарных идей и нераскрытых тайн, собрание не схожих друг с другом заметок и очерков — полемичных, напряженных, не отпускающих внимание читателя даже тогда, когда тема еще не доработана, не отшлифована автором. Сергей Яковлевич Парамонов, писавший под псевдонимом Сергей Лесной, жил в эмиграции в Австралии, а печатался в Париже и Мюнхене.
Любое государство держится на согласии элит, выражающих интересы различных социальных групп народа. В противном случае неизбежен бунт, всегда заканчивающийся изгнанием или гибелью правителей. Для полновластия правителю мало покорить народ — необходимо ещё и убедить его «жить по указу» нового вождя, князя или монарха.Как же созидалась Русь? Что помогло русам возглавить многочисленные разноязыкие роды и племена? Как русы сумели не только освоиться на чужих землях, но и разумно управлять основанным ими государством?На эти вопросы отвечает книга историка А. Пересвета.
Великий князь Олег Вещий – одна из ключевых фигур ранней истории Древней Руси и одновременно одна из самых загадочных. Многие историки сходятся во мнении, что Олег тождественен одному из популярнейших героев скандинавских саг – Орвар-Одду, известному также как Одд Стрела. Авторы книги, внимательно изучая отечественные и зарубежные источники, пытаются разобраться в значительном количестве нестыковок и загадок, что в изобилии присутствуют в этих документах, приходя порою к выводам вполне логичным, но не всегда идущим «в русле» устоявшихся взглядов на прошлое.