Антропологические традиции - [84]
В «новой Южной Африке» критика Мафедже приобрела оттенок риторики африканских националистов, явным выразителем которой на конференции «Секс и сокрытие», проходившей в Университете Витватерсранда в 2003 г., стал Нокутула Схосана. Согласно Нокутуле, чужаки (в особенности белые исследователи) не могут достичь уровня эмпатии, необходимого для подлинного понимания культурных ценностей африканского народа. Еще в 1980-х годах Купер отметил (Kuper 1987: 2–5), что похожие аргументы выдвигаются националистическими интеллектуалами и в других странах Африки. К нашему разочарованию, это притязание на привилегированное понимание на основе этничности не получило необходимого теоретического отпора, помимо усмотрения некоторыми марксистами в этом махинаций новой черной элиты (Gibson 2004).
Разумеется, темнокожие южноафриканские антропологи вносят свой весьма важный вклад в дисциплину: недавний пример — блестящий и своевременный труд, опубликованный Рамфеле (Ramphele 2001). К сожалению, Мамфела Рамфеле покинул страну, получив работу во Всемирном банке, что подводит нас к рассмотрению проблемы выезда интеллектуалов и к более широкой теме будущего антропологии в Южной Африке.
Есть несколько существенных моментов, определяющих место и, следовательно, роль антропологии в современной Южной Африке. Прежде всего, как это было уже замечено в ходе длительного включенного наблюдения такими исследователями, как Хэммонд-Тук (Hammond-Tooke 1997), происходит постепенное снижение международной значимости дисциплины, сопровождающееся выездом многих южноафриканских антропологов за пределы страны (в особенности в Великобританию и США), и одновременно с этим — постепенное уменьшение числа антропологов в южноафриканских университетах.
Теоретические модели, используемые во многих отделениях (особенно неомарксистских), остаются безнадежно устаревшими, и таким отделениям сегодня не удается привлекать молодых ученых и вдохновлять их на серьезные исследования. В конечном счете все больше и больше студентов задают вопрос об уместности антропологии в Южной Африке после апартеида, а нестабильный рынок занятости выталкивает многих возможных кандидатов в более безопасные сферы занятости, например в экономику и юриспруденцию.
На институциональном уровне правительственные субсидии университетам все более зависят от того, что именуется «обучением, основанным на результате». Главный упор в этой программе делается на демонстрацию практических умений, которые могут непосредственно использоваться на рынке труда. Вследствие этого на отделения антропологии оказывается давление с тем, чтобы они включали «полезные» курсы, часто за счет устранения курсов по теории.
В то время как важность полевых исследований справедливо подчеркивалась уже с 1960-х годов и вследствие этого новаторская работа Филиппа Мейера из Университета Родса в области городской антропологии оказала существенное влияние даже на исследователей за границей, начиная с 1990-х годов и позднее ощущается систематический недостаток внимания к современным теоретическим новациям в дисциплине (Роберт Торнтон здесь представляет собой одно из крайне малочисленных исключений, однако его влияние остается весьма ограниченным). Значительное число южноафриканских антропологов продолжает проводить довольно интересные и качественные исследования местных сообществ, но в большинстве случаев в них странным образом отсутствует сравнительная перспектива, столь необходимая для самого существования антропологии.
Все больше антропологов работают в качестве консультантов, что также ограничивает их возможности работы в поле и слежения за развитием их области исследований. Мысль о том, что консультирование — это «погребальный звон» по южноафриканской антропологии, не нова и не оригинальна — ее высказывали неоднократно многие из именитых ученых, включая Хэммонд-Тука, Джона Шарпа и Айзека Нихауса. Однако упоминание этой мысли одним из авторов данной статьи на конференции южноафриканских антропологов в 2003 г. в Кейптауне вызвало, например, гнев и смятение у Памелы Рейнолдс, которая председательствовала на сессии.
Будущее южноафриканской антропологии в весьма значительной степени зависит от тех долгосрочных решений, которые примут местные антропологи. Последние могут либо позволить антропологии постепенно слиться с социологией, социальной работой и иными близкими дисциплинами, либо продолжить собственные исследования (и воодушевлять своих студентов делать то же) с большим энтузиазмом, принимая во внимание важные теоретические результаты, которые были достигнуты в международной антропологии за последние несколько десятков лет. Для нас самих выбор представляется очевидным.
Bošcović 2003 — Bošković A. Phantoms of «Africa»: Michel Leiris and the Anthropology of a Continent // Gradhiva. 2003. Vol. 34. P. 1–6.
