Антонио Гауди - [20]

При некотором усложнении макета на нем можно также определить направление реакций на концах арок и соответственно наклон, который должен быть придан опорам, чтобы усилие распространялось вдоль оси стены или колонны при полном отсутствии распора. Уже по первым эскизам видно, что эта идея полностью овладела сознанием архитектора.

Гауди избрал вершину холма для сооружения навеса, под которым возникало «негативное» трехмерное изображение задуманного сооружения. В работе над макетом Гауди опирался на помощь архитектора Франциско Беренгера, строившего жилые дома Колонии, инженера Эдуардо Гоетца, скульптора-модельщика Бельтрана и каменщика Агустина Массипа, пользовавшегося абсолютным доверием мастера. Обычно при приездах в Санта Колома Гауди шел осматривать строительство, а затем — смотреть, как продвигается работа на макете.

На крыше навеса был закреплен деревянный щит, на котором был вычерчен композиционный план церкви. От него вверх поднимались стойки, с которых свисали цепи, к которым в свою очередь были подвешены веревки с сотнями мешочков, наполненных дробью. В результате возникал пространственный «каркас», в котором отчетливо просматривались внешняя и внутренняя стороны. Для отработки очертаний Гауди использовал листы очень тонкой, предельно легкой бумаги, на которой обводились контуры. Естественно, что при передвижке какой-либо опоры приходилось менять точки подвеса практически всех грузов, так как макет реагировал на малейшее нарушение равновесия в произвольной точке, будучи единой динамической системой.

Когда Гауди выражал удовлетворенность достигнутой формой, начинался нелегкий процесс фотографирования — приходилось разбирать стены навеса. Дальнейшая работа гуашью и пастелью велась на отпечатках размерами примерно 50 x 60 см. Когда строительные работы прервались в 1916 г., незаконченный макет был заброшен, но просуществовал на том же месте еще два десятилетия.

В период между 1903 и 1916 гг. была построена крипта[23], работы над верхней церковью так и не были никогда начаты. Заметим, что трое квалифицированных каменщиков — наибольшее число мастеров на стройке за все годы; число подсобных рабочих ни разу не превысило девяти человек.

Стремясь максимально включить комплекс (с его огромной неосуществленной колокольней) в лесистый склон горы, Гауди создал сложную композицию, которая должна была возникать перед глазами в отдельных фрагментах, ниоткуда не обозреваясь целиком. Реализованная часть комплекса сохраняет это качество; верхняя часть крипты (хоры) прижата к перепаду рельефа, а на противоположной стороне, напротив главного входа, сооружен портик, служащий одновременно опорой лестнице, ведущей к дверям верхней церкви.

Несколько овальное в плане сооружение имеет габариты 25 x 63 м. (без портика) и является гиперболическим параболоидом: направляющие гипербол в местах соединения разных поверхностей образуют наклонные линии, по которым передается нагрузка стен верхней часовни.

В группе опор в интерьере крипты четыре центральные наклонные, составленные из грубо околотых базальтовых глыб, тогда как остальные выложены из кирпича и оштукатурены внизу до линии, полученной от свешенной с вершины цепи и являющейся ее своеобразной «тенью». Опоры держат расставленные по диагоналям арки из кирпича на ребро. Сверху их дублируют более плоские арки, на которые непосредственно опирается деревянный пол верхнего этажа. Некоторые арки в местах примыкания к наружной стене раздваиваются, чтобы обойти окна.

Сложная, с неожиданной «барочной» волютой ограждения лестница, ведущая на хоры, обрамлена двумя столбами столь свободных биоморфных очертаний, что только воспоминание о работе на пространственном макете вынуждает поверить, что здесь нет ни одной декоративной — в строгом смысле слова — детали. Даже те детали решения, которые следовало бы назвать декоративными, в действительности являются символически-смысловыми: мозаика с ярчайшим цветовым решением над «пещерным» входом в крипту в полном соответствии древнейшей традиции изображает основные духовные качества — доброту, справедливость, силу и умеренность; оправленные в металл морские раковины (чаши для святой воды) — известный символ Марии; навесы над окнами-витражами отдаленно напоминают голу́бок (Колома — «голубка»)…

Расположенный напротив главного входа портик — самостоятельная конструктивная «сюита»: одна колонна в центре и ряд наклонных колонн по периметру. Опирающиеся на колонны арки расходятся в разных направлениях — по биссектрисам гиперболических параболоидов, а их направляющие в свою очередь образуют выпуклые своды.

Будучи насквозь романтико-символическим сооружением, крипта является одновременно сверхрациональной конструктивной системой. Являясь сверхрациональной системой, это сооружение напоминает музыкальную пьесу барокко, где главная тематическая линия обрастает украшениями, играющими одновременно глубоко смысловую роль, — без них нет пьесы. Среди таких «украшений» колористическая программа. Нижняя часть крипты имеет сложнокоричневатый цвет, подобный цвету сосновой коры. Гауди добился этого эффекта, использовав переобожженный кирпич темно-коричневого оттенка с подплавленной и потому неправильной поверхностью. Зеленые керамические осколки обрамлений должны были сочетаться с цветом хвои. Поверхности непостроенного здания церкви должны были нести голубые, белые и золотистые тона, с тем чтобы получить максимальную связь с небом и солнечным светом. Все это, разумеется, самым недвусмысленным образом связывалось с традиционной религиозной символикой дороги спасения, ведущей из дольнего мира в горний.