Антони Адверс, том 2 - [89]
Когда дело дойдет до драки, команда встанет на сторону капитана. Если бы разрушить эту комбинацию. Он послал за Хуаном, и они с Али-Бонго втроем провели военный совет. Удивительно, как при одной только мысли о сражении стройный смуглокожий мусульманин просиял. Антони это ободрило. У Али-Бонго были странные глаза с золотистыми, как у орла, зрачками. Обычно не выражающие ничего, кроме яростной животной гордыни, эти глаза сейчас горели на солнце. Именно в эту минуту, совершенно спокойно обсуждая с Али-Бонго, как они захватят шхуну, Антони понял, до чего же это увлекательное занятие - убивать. Ничто не сравнится с ним по азартности. Это - игра игр. В десятиминутном разговоре и он, и великан-магометанин совершенно забыли себя, увлеченные предстоящим делом. Даже языковые преграды исчезли. Когда Али-Бонго не хватало испанских слов, он переходил на язык жестов, еще более красноречивый, еще более выразительный. Они расстались, договорившись обо всем.
Корабль сейчас проходил через узкую щель в барьерном рифе. Туда же устремлялся прилив, бурля, как вода под мельничным колесом. Тысячи квадратных миль соляных лагун и сама река должны были за несколько часов заполниться как бы через одну узкую ноздрю. Антони казалось, что плоская возвышенность в джунглях это грудная клетка земли, которая вздымается, чтобы вдохнуть прилив. Вода вокруг шхуны кипела белой песчаной взвесью. Паруса убрали, корабль быстро и бесшумно мчался вместе с быстро вспухающей водой. Несколько минут - и он уже пересек большую лагуну за островом. Еще минута - и его втянули жадные, бурлящие уста Рио-Понго.
Тут же вокруг суденышка сомкнулись джунгли. Прибрежный рокот смолк, словно устье, всосав корабль, поспешило захлопнуть рот.
Антони такой лес и не снился. Исполинские пальмы уходили в немыслимую высь, много выше корабельных мачт. Казалось, "Ариостатика" скользит по зеленому растительному горлу в таинственный зоб континента. Словно повинуясь неведомой внешней силе, она легко и величественно поворачивала вместе с рекой, мчась на гребне наступающего прилива.
Никто, кроме опытного лоцмана, не сумел бы обогнуть песчаные отмели на бесчисленных поворотах медлительной реки. Антони поглядывал на Джоми, радуясь, что лоцман и Али-Бонго, похоже, столкуются. Те явно близились к соглашению. Через несколько минут ему удалось увидеть занятный ритуал. Оба вытащили ножи, произнесли какую-то формулу, и царапнули себя по большим пальцам. Как только выступила кровь, каждый сунул палец другому в рот. Потом они обменялись ножами, плюнули на лезвия и отсалютовали оружием.
Лоцман отошел от штурвала и пинками разбудил своих полуголых подручных, которые разлеглись спать на самом солнцепеке. Он начал им что-то втолковывать.
- Думаю, пора раздать оружие, сеньор, - сказал Али-Бонго. Антони вздрогнул и обернулся - великан подошел к нему совершенно беззвучно. - Теперь мы с лоцманом - кровные братья. Он и двое его помощников - с нами. Вы дадите им три штуки красной материи - я обещал. Подарок дорогой, но их помощь того стоит. Если сеньор будет действовать быстро, думаю, он сумеет завладеть судном. Я соберу своих людей на корме. Остальные завтракают.
Он свистнул, и четверо фулахов - они ели прямо на камбузе, где сами готовили рис, которым в основном и питались - выбежали на корму.
Антони огляделся, мысленно пересчитывая свое войско. Он сам, Хуан, Али-Бонго, еще четверо фулахов, лоцман и два его негра. Может быть еще кок и камбузный юнга. Брат Франсуа в случае вооруженного столкновения, само собой, останется в стороне. Двенадцать человек в лучшем случае, а вероятнее - десять, против остальной команды, включая капитана и помощника. Один против трех. На руку Антони была необычная высота шканцев, попасть на которые со шкафута можно было только по узкому проходу, а так же то обстоятельство, что почти все боеприпасы, хотя и не все оружие, хранились в каюте.
Антони отправил Хуана и одного фулаха за оружейным ящиком. Не поднимая шума, раздали оружие. Несколько заряженных ружей спрятали в наполовину свернутом гроте. Так случилось, что в эту самую минуту из люка высунулся Сольер. Он собирался подняться на палубу. Мигом оценив ситуацию, он что-то прокричал вниз капитану. В ту же секунду Али-Бонго ударил его рукоятью пистолета по голове и втащил на палубу, потом привязал к мачте и заткнул рот кляпом. Антони и Хуан тем временем сбежали по трапу вниз.
Однако они опоздали. Возня и лязг железа в трюме объясняли случившиеся. За отломанной доской в переборке мелькнула нога Полифема с железным обручем и тут же исчезла. Оставив Хуана приколачивать доску и ругая себя, что не позаботился об этом раньше, Антони через каюту вернулся на палубу. Капитан тоже исчез. Вероятно, выскользнул прежде Полифема. Значит, решительная минута близится! Антони бегом взбежал по трапу.
Когда он высунулся из люка, послышался оглушительный треск и пуля, разбив комингс, осыпала его щепками. Капитан стоял на баке, в руке у него был пистолет, над дулом поднимался дымок. Он спрятался за мачту и начал перезаряжать.
На шканцах все, включая Али-Бонго, лежали плашмя. Лоцман бросил штурвал, и нос "Ариостатики" указывал на берег. К счастью, прилив по-прежнему гнал ее боком вперед по реке.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Бой барабанов. Выстрелы из пушек в декабрьском Петербурге. Густо окрашенный кровью снег. Взрыв, перевернувший не одну жизнь. И вместо дворцов на Неве — поваленные столетние сосны и кедры в тайге. Мечутся в лесу серые тени, подступает голодная волчья стая. А под ногами — болотные топи… Дикий край! Здесь могут выжить только сильные духом, других тайга не отпустит, не признает своим хозяином. Юная княжна Нина, занесенная сюда волею императорского указа, казалось бы, обречена. Но покоряется ей тайга.
На Руси и в царской России было много провидцев, предсказателей и прорицателей. У каждого из провидцев-святителей своя непростая судьба, свой трудный и благородный жизненный путь. В этой книге собраны истории и рассказы о русских святых, провидцах, праведниках и святителях; о монахе Авеле Вещем, проведшем более двадцати лет за свои пророчества в тюрьмах и крепостях, о российских юродивых и блаженных, о гадалках и медиумах, а также о многих других людях, оставивших яркий след в русской истории. Российские прорицатели и провидцы, их предсказания исторического будущего в ушедшем прошлом России являются частью нашей истории, которую мы должны знать.
Победоносный князь Святослав уцелел в сражениях с Византией, даже выбрался из печенежской засады на днепровских порогах, но внезапно и загадочно погиб в Киеве. Его младший брат наследует стол, оттесняя сыновей Святослава. Владимира, самого юного из них, отдаёт на суд хазарам, надеясь, что в снежных степях княжич пропадёт без следа. Но хазарский пленник возвращается, и не только для того, чтобы отомстить за гибель отца и восстановить справедливость. Ему ещё предстоит сделать Русь державой.
Читателю предстоит знакомство с прославленным «французским Мюнхгаузеном» — капитаном Кастаньеттом, которого в середине XIX века создал знаменитый романист и драматург Эрнест Катрель, а проиллюстрировал великий художник Гюстав Доре. Это произведение — памятник эпохе наполеоновских войн, невероятных происшествий, солдатских небылиц и сказочного остроумия в традициях «Философских повестей» Вольтера и «Озорных рассказов» Бальзака.
В этой книге предлагается совершенно новый взгляд на историю человечества, в которой единственной, главной и самой мощной силой в определении судьбы многих поколений были… комары. Москиты на протяжении тысячелетий влияли на будущее целых империй и наций, разрушительно действовали на экономику и определяли исход основных войн, в результате которых погибла почти половина человечества. Комары в течение нашего относительно короткого существования отправили на тот свет около 52 миллиардов человек при общем населении 108 миллиардов.
Главные герои книги "Княжич" молодые люди: представитель низшего дворянского сословия боярский сын Василий Скурыдин из далекого пограничного с Дикой степью маленького городка и родовитый княжич Андрей Бежецкий. Время действия — с лета 1583 года по осень 1585 года. Возвратившийся с учебы из-за границы Андрей, оказывается вовлеченным в круговорот драматических событий, в которых он теряет не только право на наследство, но и может лишиться жизни. Волей случая, он попадает…. Все остальное вы сможете прочитать на страницах этой публикации! Читайте!