Антони Адверс, том 2 - [88]
Глава XXXVII. Команда сходит на берег
Всю ночь "Ариостатика" приближалась к земле и перед рассветом вынуждена была медленно лавировать у берега - до появления лоцмана ничего нельзя было предпринять. Черные водяные бугры, устремляясь к берегу, чередой проходили под днищем, и корабль снова и снова лениво взбирался на них. Раз "Ариостатику" приподняло на необычно большой волне, и спустя полчаса Антони показалось, что он слышит сокрушительный рев, с которым она разбилась о загадочный, спрятанный во тьме материк.
Солнце без предупреждения вынырнуло из плоских, дышащих испарениями джунглей, которые тянулись на восток, сколько хватало глаз. Пока Антони смотрел, растаяли висящие над равниной перистые облака. Нагреваясь, воздух становился все прозрачнее, и вот уже навстречу утру потянулись миллионы дымков, как если бы ночь погасила свои походные костры. Солнце жадным языком слизнуло влагу. Через час воздух сделался синевато-бел и дрожащ, как жар из печи.
Перед Антони лежала плоская, унылая и безгласная земля. Ни одна веселая песнь не взмывала навстречу солнцу из стоячего болота древесных крон на востоке, как взмывала она из дивных кубинских лесов. Слышался лишь один голос - голос Океана. Безмятежный снаружи, он неумолимо надвигался на цепочку островов, убегавшую к длинному, ровному горизонту, цепочку, за которой слепили глаза бесчисленные мили однообразных лагун. Словно подстерегая укрывшуюся за этой тонкой преградой добычу, море морщило сердитые губы у белых, как обглоданная кость, берегов, алчно облизываясь на лежащие дальше леса.
Хотя от "Ариостатики" до берега было несколько миль, голодное чавканье бурунов долетало до нее, словно предостерегающее ворчание Океана.
В бесконечном, по-видимости, барьерном рифе, который тянулся сейчас перед кораблем, можно было разглядеть лишь один просвет. Здесь, бесшумно выскальзывая из бескрайних лесов, впадала в море Рио-Понго. На этой огромной равнине река была лишь удобным руслом для приливов и отливов, ее собственное течение оставалось почти незаметным. Местоположение реки можно было угадать по резкой выщербине в сплошной стене леса и по просвету в барьерном рифе, где прерывалась полоса бурунов. Этот-то просвет, да синий купол мыса Пальмас, едва различимый на юге, составляли единственные отличительные приметы на всем берегу. Все остальное было ровным морем зеленой воды или еще более зеленой растительности.
Сольер указал Антони на устье реки.
- Вышли точно куда намечали, сеньор. - Он глуповато улыбнулся. - К полудню бросим якорь у фактории Гальего. Там-то вас, несомненно, встретят с распростертыми объятиями. - Он отошел к гакаборту и повернулся спиной. Антони был уверен, что помощник над ним смеется. Он глядел на открывающуюся перед ними реку без всякого энтузиазма. Будущее казалось непроницаемым, словно темные своды, из-под которых выползала Рио-Понго.
Вскоре после рассвета на воде заплясало черное пятнышко, которое через полтора часа превратилось в долгожданное лоцманское каноэ. Гребли два молодых негра в одних набедренных повязках, а на средней банке под соломенной шляпой корейских пропорций восседал лоцман в драном военном сюртуке и с трубкой из тыквы-горлянки.
Выбив это вместилище табака, он поднялся на борт и, к изумлению Антони, обратился к шканцам по-английски. Сольер, похоже, опешил. Видимо, он ждал кого-то другого.
Бесштанный дух глубин, одетый в списанный сюртук морского пехотинца с четырьмя пуговицами на заду, сообщил, что работает в фактории Томаса Ормонда, лучше известного на побережье под именем "Монго Том".
Сольер настойчиво пытал его на испанском и португальском, но лоцман только мотал головою, за что был в сердцах обруган на обоих языках, каковое приветствие его, человека свободного, оскорбило.
- Моя знает идти Бангаланг токо-токо, - заявил он наконец, обращаясь к Антони. Тот перепоручил его Али-Бонго. Вскоре договорились, что лоцман отведет шхуну к фактории Гальего.
Помощник поворчал и ушел вниз, очевидно - обсудить неожиданный поворот событий с капитаном, который после приключений вчерашней ночи еще не отваживался выползти на палубу.
Лоцман без лишних слов встал к штурвалу, оживленно беседуя с Али-Бонго на неведомом языке. Похоже, они знали друг друга прежде. Через некоторое время Антони смог включиться в разговор. Али-Бонго расхваливал лоцмана. Берак-Джоми, говорил он, настоящий воин, честный человек, друг.
Джоми очень гордился своим "английским". Он как-то ходил в рейс с английскими китобойцами. Поэтому-то Монго Том, англичанин, и взял его на работу. Джоми сообщил, что он не только лучший, но и единственный лоцман на реке. Невольничьих фактории на Рио-Понго всего две - Гальего и Монго Тома. Обе вблизи Бангаланга, деревни племени кру. Гальего обосновался чуть выше по течению от деревни, Монго Том - чуть ниже. Оба держали лоцманов, но...
- Галега лочман таперча не работать.
- Как так?
- Галега не платить. Галега никому не платить. Галега умирать дбе луны назад. Лихарадка! Галега сабсем умирать. Его жены уходить большой-большой лес. - Джоми ухмыльнулся.
Вот это новость! Новость, которую стоит утаить от команды и капитана. Раз Гальего мертв, единственная надежда для Антони взять дело в свои руки - это завладеть судном, причем немедленно. Он, быстро соображая, заходил по палубе.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Бой барабанов. Выстрелы из пушек в декабрьском Петербурге. Густо окрашенный кровью снег. Взрыв, перевернувший не одну жизнь. И вместо дворцов на Неве — поваленные столетние сосны и кедры в тайге. Мечутся в лесу серые тени, подступает голодная волчья стая. А под ногами — болотные топи… Дикий край! Здесь могут выжить только сильные духом, других тайга не отпустит, не признает своим хозяином. Юная княжна Нина, занесенная сюда волею императорского указа, казалось бы, обречена. Но покоряется ей тайга.
На Руси и в царской России было много провидцев, предсказателей и прорицателей. У каждого из провидцев-святителей своя непростая судьба, свой трудный и благородный жизненный путь. В этой книге собраны истории и рассказы о русских святых, провидцах, праведниках и святителях; о монахе Авеле Вещем, проведшем более двадцати лет за свои пророчества в тюрьмах и крепостях, о российских юродивых и блаженных, о гадалках и медиумах, а также о многих других людях, оставивших яркий след в русской истории. Российские прорицатели и провидцы, их предсказания исторического будущего в ушедшем прошлом России являются частью нашей истории, которую мы должны знать.
Победоносный князь Святослав уцелел в сражениях с Византией, даже выбрался из печенежской засады на днепровских порогах, но внезапно и загадочно погиб в Киеве. Его младший брат наследует стол, оттесняя сыновей Святослава. Владимира, самого юного из них, отдаёт на суд хазарам, надеясь, что в снежных степях княжич пропадёт без следа. Но хазарский пленник возвращается, и не только для того, чтобы отомстить за гибель отца и восстановить справедливость. Ему ещё предстоит сделать Русь державой.
Читателю предстоит знакомство с прославленным «французским Мюнхгаузеном» — капитаном Кастаньеттом, которого в середине XIX века создал знаменитый романист и драматург Эрнест Катрель, а проиллюстрировал великий художник Гюстав Доре. Это произведение — памятник эпохе наполеоновских войн, невероятных происшествий, солдатских небылиц и сказочного остроумия в традициях «Философских повестей» Вольтера и «Озорных рассказов» Бальзака.
В этой книге предлагается совершенно новый взгляд на историю человечества, в которой единственной, главной и самой мощной силой в определении судьбы многих поколений были… комары. Москиты на протяжении тысячелетий влияли на будущее целых империй и наций, разрушительно действовали на экономику и определяли исход основных войн, в результате которых погибла почти половина человечества. Комары в течение нашего относительно короткого существования отправили на тот свет около 52 миллиардов человек при общем населении 108 миллиардов.
Главные герои книги "Княжич" молодые люди: представитель низшего дворянского сословия боярский сын Василий Скурыдин из далекого пограничного с Дикой степью маленького городка и родовитый княжич Андрей Бежецкий. Время действия — с лета 1583 года по осень 1585 года. Возвратившийся с учебы из-за границы Андрей, оказывается вовлеченным в круговорот драматических событий, в которых он теряет не только право на наследство, но и может лишиться жизни. Волей случая, он попадает…. Все остальное вы сможете прочитать на страницах этой публикации! Читайте!