Антони Адверс, том 2 - [68]
"Сегодня же вечером предупрежу брата Франсуа", - подумал Антони, вставая навстречу мистеру Дрейку, который под руку с женой проходил мимо. Они немного поговорили.
- Вы ведь из Данди, мистер Адверс? - спросил англичанин. - Я угадываю это по вашему выговору.
Ответить Антони не успел. Гости начали стекаться к лужайке. Гулявшие под деревьями внезапно выступили вперед. Старая донья Мерседес, чтобы привлечь к себе внимание, разразилась приступом кашля, но никто к ней даже не обернулся.
Резкое щелканье открываемых вееров возвестило о появлении нескольких женщин на тропке меж густых травянистых зарослей и пальм. Они выскользнули из зеленых глубин и теперь стояли у фонтана, обмахиваясь, смеясь и перебрасываясь шутками с поспешившими им навстречу молодыми господами.
Пять или шесть кабальеро вынырнули из дальних уголков сада, где укрывались, куря, чтоб избежать нудного обмена любезностями с доньей Мерседес и епископом. Голубые табачные дымки между кустов выдавали их недавнее укрытие. Но все это Антони видел лишь краем глаза. Ибо, окруженная сеньоритами, у фонтана стояла Долорес.
Он, не мешкая, зашагал к ней. Добрый Лас-Касас спас его из официальных объятий дона Алонсо и сам подвел к Долорес.
- Вот, сеньорита, - сказал он, - молодой господин, которого, я полагаю, вам уже случилось видеть. - Он явно развлекался очевидным смущением обоих молодых людей. - Дон Антонио привез нам письма от влиятельных друзей. - Это уже предназначалось молодым кубинцам, с явным нетерпением ожидавшим свой очереди подойти.
Антони услышал певучий голос, заметивший, что Кубе делает честь посещение столь знатного путешественника. Она была в переливающемся зеленом платье, что-то алое ниспадало с ее плеч длинными складками. Свет, словно исходивший из ее одежд, скрадывал их очертания. Антони заглянул в ее темные глаза. Она улыбалась, играя веером. От нее волнами плыл едва уловимый аромат.
- Это мне выпала большая и незаслуженная честь, - отвечал он не вполне удачно. Оба улыбнулись напыщенной серьезности первых фраз - встреча в церкви продвинула их отношения куда дальше. Он видел, как уголки ее губ легонько ползут вверх.
- А та очаровательная дама, la inglesa[32], которая сопровождала вас на крестинах, сейчас с вами, дон Антонио? - Она насмешливо взглянула на него поверх веера.
- Сожалею, сеньорита... - начал он.
- Ах, как обидно, - сказала она, - вы раздразнили наше любопытство. Мы и не знали, что молодых английских кабальеро сопровождают дуэньи. Просветите же нас, сеньор, кто она? Вероятно, вы убеждены, что вас нельзя отпускать одного! - Девушки у нее за спиной захихикали. Антони вспомнил, что некоторых видел в церкви. Они смотрели на него лукаво, ожидая разъяснений.
- Вы невысокого мнения о моей нравственной стойкости, сеньорита, но вы недооцениваете опасность, которой она здесь подвергается. Стоит ли винить меня за то, что я нуждаюсь в защите? К тому же это я оберегал даму от пылких кубинских кабальеро.
...Кстати, - поспешил он добавить, пользуясь тем, что из обороны перешел в нападение, - я всего лишь показывал жене американского капитана эпитафии на могилах. Она - большая почитательница кладбищ и навещает их по всему миру.
Объяснение вызвало общий интерес. Очевидно, миссис Джорхем и ее спутник вызвали немало толков. Видели даже, как они вместе пьют лимонад. Кубинцы и несколько молодых офицеров столпились вокруг. Разговор сделался общим и оживленным.
Очевидно, на приемы к Долорес собиралась главным образом молодежь. Долорес царила. Она прохаживалась туда-сюда в сопровождении толпы обожателей, принимая общее внимание и поклонение с достоинством и грацией. Видно было, что эта роль ей приятна; она властвовала, но не подавляла.
Даже дон Алонсо это признавал. Он тихо удалился за креслом доньи Мерседес, которое куда-то откатили, чтобы старушечий кашель не мешал легкой болтовне и смеху у фонтана. Престарелая дама и дон Алонсо обыкновенно пили кофе в одиночестве, часами обмениваясь придворными сплетнями времен прошедшего царствования.
Ординарцы андалузского полка принесли в сад кофе и сладости. Антони прихватил пирожных, каждое из которых изображало еврея на костре. Он устроил их вместе с кофе и салфеткой на каменной скамье и постарался встретиться с Долорес глазами. Она кивнула, он выступил вперед, кланяясь ее кавалеру. Тот, однако, не отставал.
- Не окажете ли честь? - спросил Антони, указывая ей на скамью. Он улыбнулся и ее спутнику. - Надеюсь, сеньор, вы не обидитесь на мое вторжение. Вам часто выпадает радость пить кофе в Лос-Молиносе, я же здесь всего на несколько дней. Я понимаю, что прошу о большой жертве, однако подумайте, какие вы мне подарите воспоминания.
- Если позволит сеньорита, - сказал офицер, все еще надеясь, что она откажется.
- Завтра, дон Эстебан, обещаю вам. Дон Антонио уезжает так скоро, - сказала она. - Не будьте жестоким! - Она похлопала молодого офицера веером.
Лейтенант поклонился скорее вежливо, чем охотно, и философски отошел закурить сигару. Долорес и Антони остались на скамье. Их разделял лишь еврейский мученик.
- Беру назад свои жестокие слова, сеньор, - сказала она. - Вы, без сомненья, не нуждаетесь в дуэньях. От дона Эстебана не так легко отделаться. Поверьте, уж я-то знаю.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.