Антони Адверс, том 2 - [24]
- Мой город! - вскричал он. - Тарифа. Пардон, сеньор. Ах, девушки моего города. Вот где истинная gracia. Вы не видели андалузских женщин? Нет? Значит, вы не видели настоящей красоты! - Он склонился над птицей. - Видите, головка у нее маленькая, но мудрая, сеньор. Ей хватит ума улететь домой. El saber nunca ocupa lugar[1].
Лети, голондрина, к маленькому домику у башни, - прошептал он. Дальше Антони не разобрал. Матрос улыбнулся и подбросил птицу в воздух. Она сделал круг и полетела к Испании.
- Последняя оконечность Европы! - вскричал матрос, простирая руки. - Мой город! Ты возвращаешься, ласточка, а я, я, Хуан Гарсиа, отправляюсь на Кубу, где нет graciosas. Аh, adios, hermosa, bendita sea la tierra que tu pisas[2].
- Здесь и впрямь очень красиво, - сказал Антони, глядя вслед улетающей птице. - Европа, древняя и величественная.
- Si, si, senor, si, si! - Лицо молодого матроса засияло.
- Отбой, луковица, - сверкнув голубыми глазами из-под насупленных бровей, прикрикнул от штурвала Коллинз.
Матрос помрачнел. Он с величественным видом повернулся к Антони.
- Senor mio, le beso a usted la mano; y si hay algo en que le peudo servir tiene usted - aqui![3]
- Отставить! - прогремел Коллинз, но юноша прошел вперед, не обращая внимания на старшину.
- Не позволяйте им себя дурить, мистер Адверс, - предостерег Коллинз. - Я вам говорю. От этого отребья так разит чесноком, копченая селедка домой улетит, не то что птичка. За песо он вонзит вам кинжал в спину.
- Прекрасное утро, не правда ли, Коллинз? - сказал вдруг Антони, глядя Коллинзу прямо в глаза. - В такой день я горд быть старшим офицером на корабле. Слышали когда-нибудь такое, Коллинз?
Бичуя гневным словом день и ночь
Народы, власть и жалкий труд людей.
Это о вас, Коллинз?
- Не совсем в точку, не день и ночь, сэр. - Коллинз переложил за щеку табачную жвачку. - И уж конечно, не старшего офицера на корабле в такое прекрасное утро.
Он потянул себя за вихор. Они переглянусь и рассмеялись.
- Ну и отлично, - сказал Антони. - Отлично, - и пошел вниз. Коллинз тихонько присвистнул, но уже не из суеверия, согласно которому свистом можно вызвать ветер. Они в открытой Атлантике, и к единственному человеку, умеющему обращаться с секстаном, стоит проявить уважение. Чуть позже на палубу вышел капитан Джорхем и оглядел горизонт в подзорную трубу. Ноги его вели себя независимо, и это был плохой знак.
Другим дурным знаком были марсели английского конвоя, движущиеся по направлению к Кадису. Капитану Джорхему отнюдь не улыбалось подвергнуться досмотру. Он быстро оторвался от конвоя, сполна используя каждый квадратный ярд парусов.
Парус за парусом распускался над бригантиной. Лисель-спирты подняли и выстрелили. Отдали кливера. Над бом-брамселями подняли трюмсели и поставили любимое детище капитана - балун. Когда корабль кренился, большой парус немного трепетал. Шкипер сидел на фальшборте и приглядывал за парусом. "Выводи руль", и потом "Держи полнее", - говорил он рулевому. - "Так держать".
- Есть, - отвечал матрос, нервно перекладывая за щеку жвачку.
"Янки-шкипер вниз по реке", - мурлыкал капитан, машинально похлопывая фальшборт.
- Ну, старушка, вот ты и выползла, как блоха, на всемирное пузо. Между тем, где мы сейчас, и Бермудами только открытый океан. Развиднелось, мистер, так что смотрите сейчас, пока не поздно. На юге мыс Эспартель, а к северу от конвоя - Барбате. Мы на середине входа в пролив, и это аккурат тридцать шесть градусов северной широты, шесть градусов восточной долготы. Можете отметить на карте и считать исходной точкой своего плаванья. Проложите курс на запад от Азор, скажем, градусов тридцать два - сорок. Если увидите Корву, возьмите северо-западней. Примерно там в это время года вас должен подхватить пассат, а дальше любой болван дойдет до Вест-Индии. Идите с попутным ветром, удирайте от любого паруса и не лезьте на рожон. Я... мне хватает своей головной боли. Я ухожу вниз, и не зовите меня, разве что за вами будет погоня или задует основательно. С глаз долой из сердца вон - и оставьте меня с Богом!
Он с окончательным щелчком сложил подзорную трубу и, слегка пошатываясь, крабом сполз по трапу.
- Похоже, старый Штормяга подал в отставку, - сказал Коллинз, когда капитанские плечи исчезли в каюте, куда следом пробежал Филадельфия. - Мы с вами на кофие и "собачьем носе" мимо Азор не пройдем, если не хотим пристать к какому-нибудь пальмовому островку. Помню, как-то в Тихом океане нашла на шкипера та же напасть. Месяц нас мотало, что твой ковчег, и ни один голубь не вернулся. И шкипер хмель-Ной. - Коллинз хохотнул, мрачно прикрывая один глаз. - Ну так вот, что бы вы думали, под конец он протрезвел и провел нас вокруг мыса Горн.
...Мистер Адверс, я знаю шкипера, как облупленного, я плаваю с ним с восемьдесят второго, - продолжал Коллинз, немного смущаясь тем, что обсуждает капитана. - Он будет пить до самой Гаваны. Корабль остается на меня и на вас. - Он в раздумье прошелся по палубе.
- Ну... - Он еще походил и подтянул штаны.
- Ну, что если вы оставите мне палубу, а я вам навигацию, кроме бросания лага, отметок на курсовой доске и такого прочего? Я спрашиваю вас, потому что теперь вы первый помощник кроме шуток.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Ее королевское Высочество принцесса Кентская, член Британской королевской семьи – не только высокопоставленная особа, но и талантливый исследователь и рассказчик. Она по крупицам собирает и восстанавливает историю своего рода, уходящего корнями в седое средневековье. «Ртуть» – третий том Анжуйской трилогии, действие которого разворачивается во Франции в XV веке. История жизни знаменитого Буржского купца Жака Кера поистине удивительная. Его смело можно назвать самым успешным предпринимателем в истории средневековой Европы и родоначальником капитализма.
В повести «Метр Адам из Калабрии» в лучших традициях плутовского романа и с теплым юмором рассказывается о злоключениях талантливого художника-самоучки, его прекрасной дочери и благородного разбойника.Иллюстрации Е. Ганешиной.
На что готова пойти женщина, ради благополучия собственного сына? Дженна, вдова купца Картхиса, во что бы то ни стало хочет сделать своего сына Рами благородным. Ради достижения этой цели она готова на всё. Лесть, предательство, убийство — в её арсенале нет запретных приёмов. Долгие годы она плетёт вокруг себя паутину коварства и лжи. Но в такой атмосфере, порой очень сложно бывает остаться собой, и не стать жертвой собственной хитрости…
Давным-давно все люди были счастливы. Источник Счастья на Горе питал ручьи, впадавшие в реки. Но однажды джинны пришли в этот мир и захватили Источник. Самый могущественный джинн Сурт стал его стражем. Тринадцать человек отправляются к Горе, чтобы убить Сурта. Некоторые, но не все участники похода верят, что когда они убьют джинна, по земле снова потекут реки счастья.
Повесть рассказывает о том, как жили в Восточной Европе в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.). Для детей среднего школьного возраста.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.